другому автомату – знаешь, по дороге на пляж!
Отшвырнув ведро, Игрушка сорвал с себя рубашку и завернул в нее Наташу. Наташа повисла у него на шее.
– А вы!.. – не выпуская Могилу, педагогша обратилась к Наташе. – СПИД распространяете? По вас вендиспансер плачет! Горькими слезами! Сказала бы я, кабы не дети!..
– Антонина Семеновна, я милицию привел! – раздался звонкий мальчишеский голос.
– Спокойно, товарищи, спокойно! Где тут разврат?
И Игрушка с Наташей увидели Соломина. Следом шел Зуев.
Как с неба свалившийся лейтенант заставил Могилу и очкастого попятиться. Поняв, что рэкетирам терять уже нечего. Игрушка отпустил Наташу и, схватив за руки двух пионеров, отшвырнул их подальше от Могилы, и вовремя.
Загнанный в угол Толян выхватил из кармана пистолет.
Хоть на шаг, а все взрослые отступили – даже отважный Соломин, даже неукротимая старая дева. Для пионеров же это стало как бы продолжением праздника.
– Смотри, чего у дядьки!
– Ой, девочки! Настоящий!
Этих детей даже базукой трудно удивить – эти дети насмотрелись боевиков и обожали сериалы из жизни мафии. Они немедленно обступили Толяна. Рэкетир ахнуть не успел, как заряженный пистолет был у него выхвачен и пошел по рукам.
– Пройдемте, гражданин, – служебным голосом предложил Соломин. – Туг поблизости пост ГАИ. Оттуда мы вызовем для вас экипаж.
С большим трудом удалось отнять у ребят пистолет.
Дальше все двинулись такой процессией: впереди шли вожатая Надя и знаменосец с флажком. За ним Антонина Семеновна волокла Толяна. Рядом с Толяном шел Соломин. За ними Зуев тащил очкастого.
Отряд, галдя, замыкал шествие.
Глава двадцать вторая
РАЗВЯЗКА
Игрушкина совесть была чиста.
Он в трех словах шепотом изложил Соломину суть дела и занялся Наташей. Нельзя было оставлять ее в таком виде посреди шоссе. Она перепугалась до того, что отказало соображение. Наташа мертвой хваткой вцепилась в Игрушку и ошалело молчала.
Игрушка привел ее к «жигуленку», открыл дверцу и вытащил сумку с ее вещами. Наташа кивнула, зашла за машину и стала переодеваться. Алена же стояла под деревом и ждала, пока Игрушка ей хоть что-нибудь скажет. Но на него последние события подействовали как-то странно. У него тоже пропал дар речи.
– Игрушка! Помоги застегнуться! У меня руки дрожат! – донеслось из-за машины. Игрушка зашел за «жигуленок» и вернулся с прозрачным купальником в руках. Он с трудом собрал в комок и отжал невидимую ткань. На ней обозначились безумные орхидеи.
– Ты не умеешь отжимать, – сказала Алена. – Давай сюда.
Она забрала у Игрушки купальник и ловко выгнала из него последнюю воду.
– Какая хитрая штуковина, – сказала Алена, глядя на купальник, – Вовремя же ее Наташка надела!
Игрушка мрачно молчал.
– И ты не хочешь ни о чем спросить меня?
– Пусть тебя Соломин спрашивает. Ему за это деньги платят, – буркнул Игрушка.
– Соломин тоже спросит. Теперь-то я могу спокойно идти к нему в УВД, не боясь, что подставлю хороших людей.
– К Соломину, пожалуйста, к Соломину. Меня это не касается.
– Может, ты все-таки выслушаешь? – уже сердясь, спросила Алена.
– Пусть Соломин выслушает.
Тогда Алена сменила тактику.
– Наталья, ты уже? – крикнула она.
– Уже! – и к ней вышла одетая Наташа.
– А ты-то хоть хочешь знать, что это все значит? Почему меня увезли сюда? И откуда я знаю Могилу?
– Аск!
Игрушка, услышав свое словечко, покосился на Алену с Наташей. Конечно, ему было безумно любопытно. Но простить Алену он не мог. Предательства он вообще не прощал. Ни в какой форме.
– Когда утром Соломин был у Кости на квартире, он не обнаружил ничего странного? – спросила Алена.
– Ну, чернозем, таблетку какую-то… Что гибкий шланг от душа на полу лежит и вода льется. И твой янтарный браслет! С него вся эта чушь и началась!
– Браслет? Действительно… И какая же чушь? – насторожилась Алена.
– С фотографией!
– Ты имеешь в виду… – и Алена подозрительно взглянула на Игрушку. Но он усердно делал незнакомый цвет лица.
– Вот именно! Мы нашли в столе у Костяя тот твой снимок, где ты в браслете и в шляпе. Он-то нас всех и подвигнул на великие дела!
– Значит, вы поняли, что женщина с браслетом была в ту ночь у Костяя? Да?
– А потом Игрушка составил список кандидатур, и мы стали искать женщину по родинке. Соломин же не мог…
– Интересно… – протянула Алена. – И как же вы это делали? А? Рентгеном, что ли, просвечивали?
– Ой, тут Игрушка был главнокомандующий! На одну натянули вот этот купальник и загнали ее в воду. Трех сводили на дикий пляж… Да, еще одну Игрушка подбил позировать для конкурсного фото…
– Вот оно что! Значит, «не пожалей тела ради общего дела»? Теперь мне кое-что становится ясно!
Это было сказано с таким язвительным намеком, что Игрушка не выдержал.
– Мне уже давно кое-что ясно! – отрубил он.
– А теперь мне тоже ясно! Кому – купальник, кому – дикий пляж, а мне – индивидуальный подход!
– И мне тоже ясно! Тебе нужна была информация о следствии, и ты ее получила! Можно сказать, приятное с полезным!
– Ребята, ребята! – запричитала Наташа. – Вы чего это?
– Ничего! – отрубил Игрушка. – От тебя, Наташка, у меня секретов нет. И скажи ты мне – если женщина затаскивает мужчину к себе в постель только для того, чтобы узнать, не напала ли милиция на ее след, то как это называется?
– А если мужчина ложится в постель только ради того, чтобы узнать, есть ли у женщины особая примета, это как называется?! – воскликнула Алена.
– Не хочется при Наташе грубые слова говорить… – сопя буркнул Игрушка, И в ту же секунду его весомо шлепнуло о борт машины.
– Неплохо, одобряю, – глядя, как он, держась за щеку, отлипает от борта, холодно сказала Наташа. – А главное, поделом. Я не верю, что Алена только из-за следствия… Не верю!
– Все было сложнее, чем кажется, Наташенька, – сказала Алена. – Видишь ли, в ту ночь около одиннадцати я привела к Костяю председателя своего кооператива. Мы пришли туда втроем – дядя Миша, Генка и я. Генка – он портной, очень высокого класса, хотя по нему не скажешь… За неделю до того к дяде Мише по телефону привязались рэкетиры. Он обратился в милицию, его там отфутболили. То есть дали понять, что дело безнадежное. А я знала, что Костяй этим занимается, и подумала – а вдруг у него выход на какие-нибудь милицейские верха? Ну, мы принесли Костяю кассету с телефонным разговором. Но когда мы пришли, Костяй еще не выпроводил одну девицу. Они там как раз допивали чай. когда мы позвонили в дверь. Потом девица ушла, а мы остались. Но тут оказалась одна закавыка – у нас с ней одинаковые куртки! Из-за этого вся ерунда и произошла.
– Какая ерунда? – взволновано спросила Наташа.
– Понимаешь, Толян со своей командой следили за дядей Мишей. Они уже к Димке подкатывались.
