Но Рябой только хрипло, сквозь зубы, дышал.
— Чего это с ним? — испуганно уставился на распростертую под их ногами фигуру Олег. — Помирает, может?
— Может, и помирает, — хмуро ответил Илюха, присаживаясь на корточки перед Рябым.
Да, выглядел тот далеко не лучшим образом. Теперь грязь на лице была видна еще более четко, поскольку само лицо стало бледным. Выступившая щетина подчеркивала обнаружившуюся вдруг худобу Рябого. Скулы его выпирали, а закрытые глаза метались под темными веками, словно он пытался рассмотреть что-то там, по ту сторону бытия. Вдруг губы Рябого шевельнулись, он пытался что-то сказать. Илюха наклонился над ним и напряг слух.
— Бредит, по-моему, — наконец обернулся он к ребятам. — Что-то говорит, а чего — разобрать не могу.
Гришка и Олег тоже стали прислушиваться. На этот раз шепот Рябого, с легким свистом соскальзывающий с сухих потрескавшихся губ, был более громким:
— Встретимся у Фауста. У Фауста… Они говорили — у Фауста…
Илюха, решив, что нужно действовать, расстегнул рукав своей рубахи и полил на нее воды из припасенной бутылки. Отерев этой импровизированной тряпкой лицо Рябого, он выжал несколько капель ему на лоб. Рябой моргнул, застонал еще громче и вдруг открыл глаза.
— Вы кто? — попытался вскочить он, но тут же, застонав, рухнул обратно на землю.
Ребята не знали, что ответить. Рассказывать всю историю по новой? Если Рябой этого не помнил, значит, он и так невменяем. Что же теперь делать?
— А, — слабо улыбнулся раненый, — вы те пацаны, которых Первый в болото загнал. Здорово все- таки вы его провели. Лекарства принесли?
— Да! — показал Гришка полиэтиленовый пакет. — Здесь анальгин, бинты, йод. Спирта, правда, не нашли, самогон там.
— Это еще лучше, — пробормотал Рябой. Он порылся в сумке, то и дело кривясь от боли, вытащил оттуда чекушку с самогоном и тут же приложился к ней.
Эффект превзошел всякие ожидания. Рябой прокашлялся так, что бутылочка вылетела бы у него из рук, если бы ее вовремя не подхватил Олег.
— Ну и злющий самогон. Первач, наверное, — Рябой посмотрел слезящимися глазами на отряд. — Самое то, чтобы рану промыть. Ну, пацаны, спасибо, выручили вы меня. Я смотрю, у вас в пакете и еда есть?
— Конечно, — подтвердил Гришка. — Не могли же мы здесь тебя вот так бросить. Мы же не какие- нибудь…
— Да и я тоже не тот, о ком вы думаете, — посмотрел Рябой на друзей исподлобья. — Думаю, раз вы мне помогли, то ребята вы не из болтливых, и я могу вам доверить маленькую тайну. Я из милиции. А за этими, которые за вами гнались, я следил. Очень нам нужно раскопать, каким образом антиквариат большими партиями уходит за границу. Да вот, кстати, — сунул он руку за пазуху, — весь сыр-бор у них из-за железного креста произошел.
— Какого креста? — не понял Гришка и посмотрел на друзей.
Те лишь выразительно пожали плечами, давая понять, что ничего не понятно и им.
— Это награда такая была, немецкая. А тут железный крест попался не простой, не солдатский, а с бриллиантами. Соображаете, на сколько он может потянуть? А рядом с ним, на скелете то есть, медальон. Думаю, тоже не простой, не солдатский. Вот он, — Рябой вынул руку из-за пазухи, и на его грязной ладони с высохшими руслами засохшей крови ребята увидели металлическую капсулу.
— Видите: не деревянный, не пластмассовый. Металл. Дайте-ка мне бутылку с водой.
Гришка пододвинул поближе к своему новому знакомому двухлитровую бутылку, на три четверти заполненную водой из колодца.
— Вода не кипяченая? — уточнил Рябой, сделав несколько глотков.
— Не-а, — покачали головой Гришка и Олег.
— Жаль, лучше бы была кипяченая, — что-то прикинув, поджал губы Рябой. — Ну и эта годится.
Потом он взял капсулу и, протолкнув ее в горлышко бутылки, бросил вниз. Она тут же утонула и легла на дно бутылки.
— Зачем вы? Медальон же отсыреет, — недоуменно уставились на Рябого ребята.
— Ничего подобного. Это единственный способ его сохранить. Он там будет, как в невесомости. Держите бутылку, — протянул Рябой мальчишкам новый саркофаг для медальона. — Вода мне не нужна — тут родник рядом, доползу. А сами смывайтесь отсюда, и больше никому ни слова.
— Ну почему? — поразился Олег. — Если вы не бандит, то почему бы не вызвать милицию?
— Ну да, — строго взглянул Рябой из-под насупленных бровей на Олега, как на дошкольника, который не понимает элементарных вещей. — Откуда я знаю, что здесь, среди местной милиции, у Первого нет своего агента? Сейчас он считает, что я, да и вы тоже, мертвее мертвых. Я думаю, не надо его в этом разубеждать. Он ведь из той породы волков, который могут вернуться, чтобы догрызть добычу. Ясно я излагаю?
— Ясно, — потупились ребята. — А что дальше с медальоном делать?
— Ничего не делать. Вы в город когда поедете?
— Да на днях должны родители забрать, — вздохнул Гришка. — Так мы и не успели местные леса исследовать…
— Да и не надо вам сюда соваться, — хмыкнул Рябой. — Тут еще оказалось мин-ловушек до чертовой бабушки в лесу расставлено. Позавчера взрыв слышали?
— Слышали, как же! — не стали скрывать своего интереса мальчишки. — Поэтому в лес и полезли.
— Эх, пацаны, пацаны еще, — покачал головой Рябой. — В другую сторону бежать надо, когда взрывы слышите. Нет, тянет вас на приключения. Ну ладно, спасибо за все, а теперь давайте шуруйте домой.
— А медальон как же? — снова напомнил Гришка Рябому о находке.
— Медальон у вас заберут. Или я, или кто-то придет от меня. В какой школе учитесь?
— В пятна-адцатой, — протянул Гришка.
— В Москве? — уточнил Рябой.
— В Москве.
— Найду я вас, — прикрыл он глаза. — А теперь дайте отдохнуть, устал я. Потом перевязку сделаю и как-нибудь сам выберусь. Забудьте об этой истории. Понятно?
— Понятно…
Отряд еще чуть потоптался на месте и нехотя ретировался.
— Слушай, а чего ты ему соврал? — спросил Олег, наклоняясь к Гришкиному уху, будто Рябой и отсюда мог их слышать. — Мы же не в пятнадцатой школе учимся.
— Черт его знает, — задумчиво посмотрел на ползущие по небу облака Гришка. — Что-то вдруг такое накатило. Не поверил я ему. Чего-то он нам очки втирал… Если он в самом деле из милиции, думаю, найдет он нам.
— Он нас найдет, — хмуро пообещал Илья, — если он и не из милиции, но если ему очень надо будет. Ясно же, что мы откуда-то из деревни. А какая тут самая близкая деревня? Наша. Остальное — дело техники.
— Да, — задумчиво посмотрел Олег на Гришку. — Надо бы твоих дедушку и бабушку настропалить, чтобы кому попало информацию не давали.
— Угу, — хмыкнул Гришка. — Только как им об этом сказать?
— Да так и сказать, — решил, что можно не церемониться, Олег. — Так и так, придут по нашу душу спрашивать — говорите: знать не знаем.
— Ха, — засмеялся Гришка. — Да из меня потом бабуля да и дед всю душу вытрясут: как, что да почем. Что они, первый день, как родились, по-твоему?
— У-у, — скривился Олег, — и в самом деле придется молчать. Но у меня такое впечатление сложилось, что люди они не из болтливых.
— Да, в нашей стране поживешь, — срубил Илья подобранной палкой несколько люпинов, — будешь
