молчать, как рыб.
— А то не летать тебе, как птиц, — добавил Олег, и ребята засмеялись.
Когда Рябой и страшное болото остались позади, а впереди уютно замаячила деревня, страх куда-то отступил, и жуткое происшествие не казалось таким жутким. Хотя, если вдуматься, представить, как они под пулями бежали по лесу, а потом лежали, вжавшись в грязь, мечтая слиться с окружающим болотом, то тут же на сердце становилось холодно, а на душе начинала скрести целая свора кошек. Но к чему об этом вспоминать? Мало ли что произошло за лето? А теперь оно кончалось. Кончались и каникулы, и приключения. Впереди отряд ждали суровые школьные будни.
Утром Гришку обрадовала бабушка. Оказывается, вчера, поздно вечером, когда Гришка и Олег дрыхли в своей комнате, позвонила Гришкина мама и сказала, что на следующий день они заберут детей обратно в город. Мальчишки, которым житье в деревне не было в тягость, все-таки облегченно вздохнули. Во-первых, потому что в Москве они оказались бы подальше от жуткого болота и от Первого, во-вторых, потому что соскучились, как ни странно, по школе, по одноклассникам, по компьютерным игрушкам, телефонам, кинотеатрам со звуком долби-стерео, прохладному метро, мороженому в какой-нибудь уютной забегаловке… Да и мало ли прелестей сулит городская, когда ты чуть ли половину лета провел в деревне? Поэтому ребята ждали приезда Гришкиных родителей с нетерпением.
Бабушка и дедушка, конечно, были несколько расстроены тем, что у них забирают внука, да ничего не поделаешь. В конце концов, не последнее же лето. Раз ребятишкам в деревне понравилось, значит, они сюда обязательно вернутся. А пока пусть едут в город учиться.
Да, первое сентября было не за горами, хотя пару недель можно было на славу оттянуться еще и в городе. Поскольку бабушка потребовала, чтобы в последний день ребят не задействовали на хозяйственных работах, они были предоставлены сами себе. Собрать вещи, раскиданные по дому, оказалось, конечно, делом не минуты, а пары часов, но и этот труд был закончен.
— Уф, — устало плюхнулся на диван Гришка, найдя последнюю запропастившуюся пару носков. — Вроде привезли сюда один рюкзак с одеждой, а теперь… — с тоской посмотрел он на гору чистых — и не очень — вещей. — Такое ощущение, что трейлер заказывать надо для перевозки.
— Как говорят киргизы, знаешь? — начал Олег.
— Знаю, знаю, — махнул рукой Гришка. — В какой-то книжке из «Черного котенка» читал: «Считаешь, что бедный — попробуй, перекочуй». Хорошо, что у нас для кочевок не лошади и верблюды используются, а машинная тягловая сила в виде моего папани. Если машинная тягловая сила, — с беспокойством посмотрел он в окно, — не подведет, то сегодня мы перебазируемся в Москву.
— Слушай, — стал запихивать вещи в рюкзак Олег, — раз у нас еще и сегодня день выдался, может, смотаемся по-быстренькому на болото, посмотрим, как там наш друг Рябой поживает? Все-таки выглядел он не ахти, бредил, про Фауста какого-то говорил…
Гришка принялся помогать другу, и вскоре утрамбованные вещи втиснулись-таки в рюкзак, раздувшийся до неприличных размеров, как осенняя, нагулявшая за лето жир, жаба.
— Ладно, — нехотя согласился Гришка. — Если по-быстренькому, то можно. Только давай мы к нему подходить не будем. Черт его знает, чего у него там в голове. Издалека посмотрим и обратно.
Олег и Гришка натянули кроссовки и, как и были, в домашних рубашках, поскольку от работы дед их на сегодня освободил, помчались на улицу.
— Ба, мы в лес! — крикнул Гришка, пролетая мимо бабушки, которая колупалась на капустной грядке. Гришка полагался на эффект неожиданности и собственно ответа не ожидал, рассчитывая на реактивной скорости промчаться мимо, чтобы бабушка не запретила им идти туда, куда они запланировали. Но бабушка успела-таки уследить за ними. Заслонив глаза рукой от солнца, она посмотрела вслед прытким пацанам и крикнула вдогонку:
— С лесом прощаться?
— С ним, с ним, родимым! — отвечал Гришка, набирая скорость, так что ближе к лощине ветер засвистал у него в ушах.
Знакомый путь, знакомый до того, что здесь можно было ходить с закрытыми глазами, Гришка и Олег прошли на этот раз не спеша. Действительно, жалко было покидать лес. В Москве, увы, такого не найдешь. Даже если забраться в Ботанический сад или, скажем, приехать на Лосиный остров, — все это не то. Где еще встретишь такие вот мощные ели, покрытые вековой прозеленью? Или красноватые стволы лип, такие пышные, кудлатые березы, не замученные автомобильными выхлопами и выбросами всякой дряни из труб предприятий? Эх, а уж о том, чтобы по ходу дела сорвать какую-нибудь ягода да и слопать ее, в городе и речи быть не может. Слопаешь там на свою голову ягодку — потом в институте Склифосовского не откачают.
В поэтическом настроении друзья прошагали две трети пути. Любопытный Олег вертел по сторонам головой, а более практичный Гришка предавался любимому занятию. Он подбирал на земле ветки, ломал их на короткие, с ладонь длиной, палочки и, будто боевые ножи, метал их в стволы деревьев. Изредка ему удавалось попадать точно в цель, и при этом Гришка победно ухмылялся, глядя на Олега.
— Ладно, ладно, ниндзя ты наш новорусский, — успокоил его Олег. — Потише давай, подходим уже.
Вот и знакомый изгиб тропинки. Еще метров тридцать-сорок, и будет знакомое место. В разговоре друзья так и называли полянку, на которой они оставили Рябого: «то самое место». Памятуя о том, что в лесу тихо ходить очень трудно, мальчишки снизили свою скорость до черепашьей.
— Надо не сразу ногу ставить, — шепнул Гришка другу, — а постепенно, с пятки на носок, как будто перекатом. Тогда ветки хрустеть не будут.
— Откуда знаешь? — наклонился к другу Олег.
— В книжке прочитал, — прошипел Гришка.
Несмотря на то, что совет в книжке, вероятно, был дан дельный, научиться ходить перекатом оказалось не так-то просто. Гришка и Олег, старательно переступая с пятки на носок, наделали еще больше шума, чем если бы просто брели по лесу, не разбирая дороги. Убедившись, что такой вид передвижения требует тренировки, они плюнули на условности и просто стали глядеть под ноги, чтобы не переломить ненароком сухой сук или не раздавить трескучую шишку. Вскоре они оказались совсем близко к зарослям орешника. Присев, Гришка и Олег некоторое время наблюдали в просветы между тонкими стеблями деревьев за обстановкой в лесу. Но она была вполне мирной. Беззлобно зудели где-то повыше комары, ветер изредка веселым щенком пробегал по лесу, теребил листья. Солнечные зайчики резвились, перепрыгивали с места на место, и ничего страшного и грозного лес сейчас собой не представлял.
— По-моему, никого не слышно, — вопросительно глянул Гришка на Олега.
Тот согласно кивнул, но лезть вперед благоразумно не стал. Вскоре, однако, терпение ребятам изменило, и они, поднявшись в полный рост, потихоньку стали пробираться вперед. Удавалось это им довольно неплохо, поскольку сорока, которая сидела на одной из веток сосны и уже довольно долго наблюдала за странными перемещениями людей, не взвилась с испуга в небо, а спокойно, будто домохозяйка, помешивающая на кухне свое варево, смотрела какой-то свой сорочий сериал. Олег и Гришка продрались сквозь орешник, недоуменно переглянулись, повернули обратно. Никаких следов присутствия Рябого. Прочесав лесок еще раз, мальчишки убедились, что их новый знакомый исчез.
— Ушел, наверное, — предположил Гришка. — И как только сил хватило! Видел, какой он бледный был?
— Да, сильный мужик, — согласился Олег. — Я бы в таком состоянии из лесу даже не уполз. На носилках бы унесли.
— Слушай, а где мы его вчера оставили? — оглянулся Гришка.
Да, найти «то самое место» теперь, когда они двигались не от тропинки, оказалось делом затруднительным. Каждый куст был и похож, и не похож на предыдущий. Стоило отойти в сторону, как место чудесным образом изменялось. Можно было пройти три-четыре шага вперед, а потом не найти того пенька, который оставил за спиной.
— Ладно, — решил Гришка, — давай рискнем на тропинку выйти. От нее-то мы точно попадем куда надо.
Ребята, не таясь, выбрались на тропинку. Тут выяснилось, что они оказались гораздо ближе к болоту,
