За чертой

– Они собираются нас завоевать! – В рамке в углу экрана отразилось разгневанное лицо звонившего. – Вы же видели репортажи в новостях! На что похожа их планета? И вы позволите им приземлиться здесь?!

– Могу заверить, что… – начал костюм, но выкрики в зрительном зале заглушили его голос. Во все времена нет ничего сильнее, чем гнев множества людей, собравшихся в одном помещении и способных ощутить запах чужой злобы. Эдди порадовался, что старая истина телевидения все еще работает. Ведущий пытался установить в студии некое подобие порядка, но даже через приглушенные микрофоны в зале Эдди слышал гул голосов. На экране появился прогноз передач: Сегодня на нашем канале…

– Кажется, они говорили про наших радушных хозяев, – пробормотала пилот.

– Похоже, вы правы. Мне уже незачем смотреть новости, спасибо…

Эдди свернул экран и сунул его в карман. Он переживал первые секунды после автокатастрофы, когда свершилось что-то, чего уже не исправить, пусть даже не по твоей вине. И твое отчаянное желание повернуть время вспять ничего не меняет.

– А можно окно открыть? – спросил Эдди, и пилот посмотрела на него, как на сумасшедшего.

Глава седьмая

Это дело касается не только Европы и Китая. А кто спросил жителей Азиатско– Тихоокеанского региона, африканцев, американцев, когда приглашали исенджи на Землю? Возможно, один-единственный самонадеянный и недальновидный альянс обменял Землю на побрякушку – технологию мгновенной передачи данных на космические расстояния. Они пытаются пристыдить нас и заставить замолчать, обвиняя в ксенофобии, но когда-то надо сказать: «Благо моего народа важнее, и я не собираюсь за это извиняться».

Джин Арлен, президент

Из выступления на Африканской ассамблее

Асанджин умерла. Местин не была с ней близко знакома, но эта смерть все равно опечалила ее. Четверо ее джурей'ве шли через поля и несли на носилках тело, завернутое в дрен. У Местин разрывалось сердце. Другие вес'хар, занятые уборкой желтолиста, останавливались и смотрели вслед похоронной процессии.

Местин правила Ф'наром единственным способом, который знала – она ходила по улицам, смотрела, что происходит, и слушала, что говорят. Невиан и Сияяз неотступно следовали за ней. Местин прекрасно понимала, что эта иерархия весьма умозрительна, что у нее нет гормонального превосходства, которое обязало бы молодых матриархов подчиняться ей. Она стала главным матриархом единственно потому, что гефес – непредсказуемая, странная Шан Франкленд – отреклась от своего права. Матриархи будут единодушны, исходя из приоритета общего блага, но Местин опасалась, что ей не хватит джаск, решительности и яростного желания защищать, которые помогали бы принимать верные решения в по-настоящему критической ситуации.

Она не боялась, что другие матриархи ополчатся против нее. Она боялась допустить ошибку. Грядет время, когда ошибка может обойтись Вес'еджу слишком дорого.

Местин проводила взглядом траурную процессию, растворившуюся в дрожащей янтарной дымке. Мужчины оставят свою исан на равнине для настоящих гефес, существ, питающихся мертвой плотью, и вернутся, чтобы встретиться лицом к лицу с неопределенным будущим.

– Кто заберет их? – спросила она. Асанджин умерла рано утром, и матриархи сейчас ломали голову над тем, кто даст приют детям и аурсан мужчинам. Никто не горел желанием разбить семью. Необходимо тщательно взвесить, кто из мужчин Асанджин сможет войти в чей дом. Когда все мужчины обретут новых исан, вновь воцарится мир и гармония, но до тех пор матриархам предстоит решить, какие генетически передаваемые качества пригодятся в их семьях.

Местин подумала, что им лучше бы поторопиться. Мужчины пребывают в плачевном состоянии – бледные, с тусклыми волосами. Асанджин болела, джурей'ве не получали необходимого для здоровья количества аурсан. Хуже всех выглядел самый молодой, который до сих пор кормил ребенка грудью.

– Я заберу их, – сказала Невиан.

Местин хотела остановиться и возразить дочери, но не стала.

– А что в них такого, что ты хотела бы привнести в клан?

– Гораздо важнее для меня то, что они нуждаются в исан, – ответила Невиан. – Если однажды мне придется унаследовать твое первенство, я обязана познать, что такое долг.

Невиан никогда не показывала привязанности к кому-то из молодых мужчин и много размышляла о том, что они ищут в джурей. Местин считала, что гены сильного рода Ферсани подойдут им как нельзя лучше, а кроме того, так можно упрочить связь семейств… Но Невиан должна сама сделать выбор.

Сияяз ничего не сказала. Она не издавала запаха, который стал бы молчаливым комментарием к услышанному. Сияяз сильно отличалась от своей тетки, матриарха-историка Сияяз Бюр, сообразительной и остроумной.

– Еще важнее не разбивать семью, – сказала Местин. Как бы тепло ни принимали осиротевших мужчин в новых кланах, разлука с домочадцами всегда давалась страшно болезненно. Создание новой семьи с молодой исан – хорошо взвешенный и милосердный жест. Местин не этого хотела для Невиан, но гордилась дочерью. Когда-нибудь Невиан станет достойной правительницей Ф'нара.

– Я могу пойти к ним в дом Асанджин, – проговорила Невиан. – Незачем помещать их в незнакомую обстановку. Интересно, что скажет об этом Шан? Ей полезно будет узнать, как здесь решаются подобные проблемы.

Местин все-таки остановилась и обернулась. Ее дочь покидает дом, она приняла такое важное решение, прогуливаясь по городу, и берет на себя ответственность за четверых мужчин и их детей, которых едва знает. Это не имеет особого значения, потому что, когда они сочетаются браком и свершится аурсан, биохимия вес'хар сделает свое дело: ей захочется оградить их от всех опасностей, а они до конца жизни будут считать ее лучшей исан на свете.

Только вряд ли Шан сумеет понять это в полной мере.

– А почему тебя волнует, что подумает Шан Франкленд? – Местин и в самом деле было любопытно, вопрос не нес в себе агрессии. Невиан дала женщине дрен, но это еще не делает гефес матриархом. – Тебе нужно ее одобрение?

– Она обладает качествами, которые понадобятся нам в ближайшее время.

– Ты не можешь заполучить их через аурсан.

– Тогда я буду учиться, наблюдая за ней.

Мысль о том, чтобы ввести Шан в семью через совокупление, сделать сестрой в браке, показалась Местин вовсе не такой уж отвратительной. Она не думала, что кто-то из ее джурей'ве согласится на аурсан с инопланетянкой, будь она носительницей с'наатата или нет. Но у этой женщины и вправду много качеств, полезных для выживания.

Жаль, что нельзя распространить их в семьях вес'хар.

Они молча подождали, пока вернутся бывшие джурей'ве Асанджин Селит Гиядас, которым предстояло в полном составе войти в род Невиан Тан Местин и обрести там новое счастье. Мужчины показались на горизонте. Они шагали быстрее. Один нес пустые носилки, другой – свернутый дрен.

Не имеет смысла зря тратить хорошую ткань. Даже колонисты из Константина не утруждают скальный бархат перевариванием одежды своих покойников. У них и вес'хар много общего.

От Невиан запахло волнением. Местин хотелось поддержать ее и ободрить, но дочери необходимо пройти через это самой. Вот она и стала исан. Сегодня Невиан не вернется домой, и это повод для ликования. К утру она уже не будет скучать по своей семье, погрузившись в новую жизнь.

Местин подумала, что люди были бы гораздо счастливее, если бы после совокупления между ними возникала бы такая же прочная связь, какую аурсан давал вес'хар. Ферсани, с ее естественно-научным мышлением, говорила, что их промискуитет – результат необходимости распылять свои гены среди потомков. Местин же все равно казалось, что это – еще одна сторона их алчности, желания получить что-то еще, и желательно – то, что принадлежит кому-то другому.

А присуще ли это сексуальное стяжательство Шан Франкленд? Если да, то с'наатат преподаст ей жестокий урок.

Морской пехотинец Исмат Куруши закрыла на задвижку люк, который отделял грузовую