Вопрос о Вес'едже не рассматривается. Никто не располагает информацией о местности, достаточной для планирования операции по захвату, не говоря уже о том, что на «Актеоне» не хватит мощи, чтобы бросить вызов матриархам. Тем не менее на Безер'едже у них есть шансы, особенно на острове, где расположен Константин.
А если Шан не там, придется ее туда заманить.
Для дальнейшего планирования не хватало данных. Линдсей вытащила перо и накарябала на одном из листов: «Предпосылки». Она проследит развитие событий. Вернется к началу, к формированию миссии «Константин», проверит их сведения и то, что удастся вытянуть из исенджи. Пригодится и Эдди. Он нравится исенджи и даже Шан.
– И долго вы собираетесь тут сидеть? – спросил голос над головой Линдсей.
Она подскочила, чисто инстинктивно. Перо покатилось по полу.
– Ах ты ублюдок…
Райат перегнулся через переборку между кабинками и пялился на нее с довольной ухмылкой. Однако выглядело это отнюдь не смешно.
– Одна голова хорошо, а две лучше. Может, вместе обмозгуем проблемку?
Линдсей торопливо сдирала листы с переборок и двери. Щеки ее пылали.
– Если это повторится, клянусь, я убью тебя. Убирайся.
– Почему ты не бросишь эти жалкие попытки подражать Франкленд и не поговоришь со мной серьезно? У меня есть что тебе сказать.
– Пошел к черту.
– Нет, ты все равно послушай. Я знаю кое-что, что тебе очень пригодится в этом вояжике.
У Линдсей свело желудок от ужаса.
– Каком еще вояжике?
– Будь добра, не пудри мне мозги. Как там говорила наша властная госпожа?
– Мои морпехи не обсуждают операции со штатскими.
– Твои морпехи позаимствовали инвентарь на складе. Снабженцы не так хорошо держат язык за зубами. Еще хуже это удается инвентарным биркам, которые используют, чтобы следить за перемещением вещей.
– Жалко, что ты не стоял на месте Гальвин, когда началась перестрелка.
– Что ты имеешь в виду? Что мне теперь за пятьдесят метров обходить твоих пехотинцев?
Линдсей знала, что ей нехорошо. Знала, что несколько бессонных ночей подряд не способствуют здравому восприятию действительности и адекватному поведению. И здравый смысл, по счастью, ее покинул. Она едва не вышибла дверь кабинки и ворвалась к Райату. Вероятно, он не предполагал, что хрупкая женщина весом в пятьдесят килограмм набросится на него и стащит с наблюдательного поста. И разумеется, не ожидал, что она вдавит дуло пистолета ему в висок.
– Пристрелю, – прошипела она.
Райат застрял в крайне неудобной позиции: одна нога за канализационной трубой, другая – под опасным углом перекинута через стульчак.
– Тише… Все хорошо.
Линдсей ощущала, как дрожь поднимается по руке, но исходила она не от Райата. Она смотрела на свою руку, на указательный палец на курке – как на чужой. Уши едва не разрывались от гулкого буханья сердца.
– Ты знаешь, чего мне это стоит? – Она прижала дуло еще сильнее. – Знаешь?
– Прости… Давай… давай успокоимся и поговорим. Спокойно.
Шан бы спустила курок. Но Линдсей не Шан. Она не могла. А вот глаза Райата говорили, что он об этом не знает.
– Как думаешь, что мне сделают, если я проделаю в тебе дырку? Разве мне есть что терять?
– Чего ты от меня хочешь?
– Хочу, чтобы ты держался от меня подальше.
Райат поднес руку к виску – очень медленно, очень осторожно – и тихонько отвел дуло от головы средним и указательным пальцами. Линдсей позволила ему это сделать, потому что не знала, как еще разрулить ситуацию. Наверное, это отразилось на ее лице. Она все еще держала его на прицеле, но приходилось сжимать пушку двумя руками, чтобы дуло не тряслось.
– Я тебе скажу. Нo это не для ушей Окурта, ладно? Линдсей даже не кивнула. Ей не хотелось показаться сговорчивой. Она просто позволила Райату продолжать.
– Мы оба по некоторым причинам хотим заполучить Франкленд. Но одному мне до нее не добраться.
Он никогда прежде не называл ее по имени.
– А почему ты думаешь, что это
– И ты, и я заинтересованы в том, чтобы образцы ее тканей не попали в руки корпораций.
Райат казался очень напуганным. Ему достало смелости убрать дуло пистолета от своего виска, но говорил он тихо, заискивающе. Линдсей осенило: он не считает ее таким же крепким орешком, как Шан, но по крайней мере она для него непредсказуема. Забавно. Разыгрывать припадки безумия у нее получается лучше всего.
– Ты не дура. Знаешь, что в плохих руках эта технология очень опасна.
Линдсей позволила пистолету дрогнуть. Райат проследил взглядом за движением мушки. Она сжала руку покрепче. Он моргнул.
– А какие же руки для нее хороши?
– Хочешь, чтобы военные пустили технологию на поток?
– Если бы я была пехотинцем на передовой, я бы ответила однозначно. –
Райат прикрыл глаза и сглотнул.
– Не думаю, что это просто.
– Рано или поздно какой-нибудь идиот отправится за ней.
– Я хотел сказать… Слушай, мне кажется, есть другой источник.
– Ага. Огроменный псих-вес'хар, военный преступник, которого взять просто невозможно.
– Нет, не он. И не там.
Райат замолчал. Линдсей собиралась вытащить пушку и уточнить
– О, прошу прощения… – На них таращился один из штатских стюардов. Он явно интерпретировал увиденное в весьма оригинальном ключе. – Простите. – Стюард повернулся и выскочил из туалета.
Линдсей оторопела.
– Отлично! Только этих слухов нам не хватало… – Она встала и позволила ему подняться. – Доктор, а ты в курсе, что совсем не похож ни на фармацевта, ни на чиновника из министерства финансов?
– А я думал, ты знаешь, кто я.
– Такие, как я, не очень любят таких, как ты.
– Мы оба служим нашей стране. Просто мне не очень нравится весь этот маскарад.
– Ты мне четко объяснишь, с чем мы имеем дело, и тогда я скажу, намерена ли я тебе помогать.
Линдсей ждала. Райат обдумывал предложение, но пока ничего не спешил ей поведать. Она пожала плечами, собрала свои бумаги с пола соседней кабинки и вышла.
Любой человек в форме знает: всю правду ему не скажут. Ты получаешь какие-то приказы, выполняешь их не без задней мысли, заботишься о себе, своих товарищах и уж потом – может быть – о своей стране.
Проблема шпионов, вроде Райата, в том, что у них нет никаких товарищей.
