За чертой

всегда занимались ее мужья и дети. Четыре года службы прошли именно так… Пока не появились новые люди, за которыми последовали исенджи. Пока не началось противостояние.

Скоро мы вернемся домой, подумала она. Домой, где придется разве что воспитывать детей и принимать решения во благо города Ф'нар. Если сюда не сунутся гефес.

Местин сидела в саду. Спасаясь от холода, она натянула дрен на голову и плечи. Переливчатая ткань услужливо закрывала ее подбородок от ветра. Первым делом я обойду весь Ф'нар. Дело не в том, что Безер'едж – неоскверненный, экзотический, прекрасный – ей не нравился… Просто это не дом. А именно сейчас Местин очень, очень хотела домой.

Она не могла отвести взгляда от луны – Вес'еджа. Где-то на самом краешке освещенной части, вот там, – дом, Ф'нар, один из тысячи непритязательных городов-государств Вес'еджа. Теплый, спокойный. Пребывающий в гармонии с миром.

Местин вглядывалась в ту точку, пока ее не скрыла тьма – ночь опустилась на Ф'нар. В ожидании конца своей вахты она делала это каждый вечер, когда облака не закрывали небо. Невероятно, как Арасу удалось провести здесь столько лет без соплеменников вес'хар. С Местин хотя бы прилетел ее клан, он трудился вместе с ней…

А Арас был совсем один.

Дальше тянуть нельзя. Арас сидит под арестом во Временном городе и ждет ее. В другой комнате сидит Шан Франкленд, матриарх гефес. И что делать с Франкленд, Местин не знала.

Эта женщина ранее провела здесь два дня, скрываясь от других людей. Матриархи Вес'еджа держали совет и признали ее ценным союзником. Да. В то время как Местин и ее семья отражали вторжение исенджи, по ее городу разгуливала гефес. Осознание этого жгло ее будто огнем.

Но только потом стало понятно, почему ее «товарищи» так жаждали ее заполучить.

Итак, у Франкленд с'наатат. Жадные и отчаянные гефес пойдут на что угодно, чтобы его заполучить, но Шан Чайл, по-видимому, не собирается сдаваться. Кое-кто говорил, что она боится последствий для человечества, Местин же казалось, что она просто набивает себе цену.

Ветер пронизывал до костей, и Местин ощущала, как ледяные кристаллики покалывают лицо. Невиан, ее дочь, шла к ней, нервно поправляя дрен на плечах. Это тик. Ткань и без усилий Невиан лежала бы именно так, как та захотела бы. Ее не нужно поправлять, сшивать или закалывать.

– Они ждут.

– Знаю.

– Они не оказали сопротивления.

– Думаю, Арас не хотел последствий. Странно, что гефес оказалась такой покладистой.

– Больше всего она беспокоилась об Apace, – добавила Невиан. Повисла долгая пауза. Местин не спешила ее прерывать. – Меня это удивило. А еще у нее была только одна сумка, как у нас. Она… не похожа на гефес.

Из открытой двери лился свет. Желтое пятно лежало на земле. Местин наблюдала, как колышется серебристая трава: какой-то зверек, вероятно удза, крадется в поисках добычи. Ветра заставили его жаться к земле. На мгновение тишина стала почти мертвой, а потом раздался вскрик – охота удзы выдалась удачной. Кажется, здесь все пожирает все. Красивый, но жестокий и беспощадный мир.

– Они его убьют, – проговорила Невиан.

От нее исходил запах волнения: она хорошо разбиралась во многих вопросах и подавала большие надежды, но из-за юного возраста еще не привыкла принимать трудные решения. Ничего, это пройдет.

– Но как можно убить с'наатат? Разве они не выжили в…

– Не нам решать эту проблему. Все, что от нас требуется – отвести их на Вес'едж, во Ф'нар, и пусть Чайяс решает, что делать дальше. Она за этот отвечает, не ты и не я.

– Но он последний из воинов с'наатат, хоть и безрассудный и неосторожный. Они нас спасли.

До прибытия «Фетиды» Местин вполне терпимо относилась к людям. Еще до ее рождения маленькая колония получила разрешение жить здесь, и жители показали себя миролюбивыми, безвредными существами. Любопытное сообщество, которое прославляет нечто, именуемое Богом. Их мягкость сослужила Местин плохую службу, она оказалась совершенно не готова к прибытию людей с «Фетиды», безжалостных, жадных, вооруженных.

Они принесут нам новую войну, подумала Местин. В конце концов, все люди – гефес, пожиратели падали. Арасу Сан Июссану они, может, и не кажутся столь отталкивающими. Но он уже стал слишком похожим на них, чтобы оставаться объективным.

– Я поговорю с ними прямо сейчас. – Местин отбросила назад дрен и зашагала во Временный город. Невиан спешила за ней.

Арас не выглядел раскаивающимся. Он сидел на скамье, вырубленной прямо в стене. От него не пахло какими-то определенными эмоциями. Руки на коленях. Местин не знала, осталось ли что-то в этом мире, что могло бы еще напугать его. Возможно, он с нетерпением ожидал конца, потому что прожил в одиночестве слишком долго. А Местин не сомневалась, что именно это его и ждет: Чайяс наверняка убьет его. Так или иначе.

Невиан оказалась права. Он – последний из воинов с'наатат и, будь он героем войны или же нет, неразрешимый вопрос – как изолировать симбионта – умрет вместе с ним. Все к лучшему. И для женщины гефес это было бы самое милосердное решение…

Арас посмотрел на Местин снизу вверх и ничего не сказал. Он все молчал и молчал, пока она не развернулась и не ушла. А о чем его спрашивать? Зачем он совершил подобное безумие? Это не имеет значения. Вес'хар интересу ют результаты, а не намерения. Побуждения – оправдание для людей, уловка, ложь. Но Местин не могла вообразить, что заставило вес'хар, который всю жизнь заботился о нераспространении с'наатата, так охотно вручить его чужачке.

У порога «камеры» Шан Франкленд Местин поколебалась. Она чувствовала запах, но не знала гефес настолько хорошо, чтобы по этому запаху определить чувства Франк-ленд.

Гефес изменилась. Местин видела ее, когда та спасалась от своих соплеменников, и в тот раз она поразила Местин: она была выше и агрессивнее колонистов, но в ее человеческой природе никто бы не усомнился – очень взволнованная, смущенная женщина. Она не подходила под описание Араса, а сейчас казалась невозмутимой и целеустремленной и сидела, небрежно прислонившись к стене, но когда Местин вошла, медленно встала и сунула руки в карманы. Длинные черные волосы стянуты на затылке грубым коричневым шнуром. Ни следа испуга на спокойном лице.

– Мне никогда не доводилось бывать в камере без двери, – проговорила Шан.

– Вы помните меня, Шан Чайл?

– Местин. Да. А та – ваша дочь? Девушка, которая привела нас сюда?

– Невиан? Да.

– Где Арас? Он в порядке?

– Ему не причинили вреда.

– Что его ждет?

– А вас не волнует, что ждет вас саму?

Шан сделала какое-то быстрое движение плечами. Местин видела этот жест у Араса.

– У вас есть я. Зачем тогда вам он?

– Он сделал глупость. Вы – другое дело.

– О чем вы?

– Вы можете принести пользу. И вы это знаете. Потому вам и разрешили остаться.

– Как вы узнали про меня?

– Мы следим за переговорами «Актеона» и вашей планеты. А о вас много говорят. Правда ли, что с'наатат в вашем обществе даст вам высокий статус и благосостояние?

– Вам прекрасно известно, что у капитана «Актеона» приказ взять меня под стражу как биологическую угрозу. По-вашему, похоже на высокий статус?

Местин все еще не понимала, боится Шан или нет. Она пробовала неотрывно смотреть в серые глаза чужачки: по-видимому, так можно узнать, в каком состоянии находится человек. Но в глазах Шан Местин видела только пустые черные зрачки, которые ничего ей не говорили.