Гертруду Иоганновну. Фрау Копф. Нет, товарища Лужину.
Гертруда Иоганновна заболела. Второй день лежала с мокрым полотенцем на голове. Пила крепкий кофе, от которого сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Киндер лежал возле кровати. Пахло лекарствами. Шанце ходил печальный, нос его свешивался на подбородок.
Штандартенфюрер счел нужным нанести больной визит.
Он пришел днем, в предобеденное время. Петр подвинул кресло к кровати.
– Чем это пахнет?
– Мятные капли, - ответила Гертруда Иоганновна.
– Помогает?
– Ах, господин Витенберг, я так устала с этим ремонтом, с продуктами. Ведь раньше о продуктах заботился доктор Доппель. А теперь все свалилось на меня. А я всего-навсего слабая женщина. Когда я работала в цирке, упала с лошади. Расшиблась. И с тех пор бывают эти ужасные приступы головной боли.
– Но что-то должно помогать, фрау Копф?
– Только воздух. Я задыхаюсь в этом каменном мешке. Между нами, я ненавижу город. После победы я куплю домик в деревне и буду разводить цветы. Фюрер очень любит цветы. Ах, голова просто раскалывается! В прошлый раз, когда у меня разболелась голова, обер-лейтенант фон Ленц, друг покойного штурмбанфюрера, вывез нас на природу, к речке. Ах, какая это была чудесная прогулка! Я чувствовала, как силы вливаются в меня! Мальчики наловили рыбы, мы сварили уху. Это был незабываемый день!
– Вы хотите, чтобы я вас вывез к речке? - улыбнулся Витенберг.
– Что вы, господин Витенберг! Без вас тут весь город разнесут! - Она поднялась на локте, внезапно ей пришла в голову отличная мысль. - Послушайте, господин Витенберг, хотите сделать доброе дело, дайте мне машину на денек. Мы с Петером съездим к речке, на то же место. Грибы!… Любите грибы в сметане?
– Гм… Не очень. Впрочем, редко доводилось есть грибы, да еще в сметане.
– О-о!… Шанце большой спец по грибам! Ей-богу, господин Витенберг. Ведь есть же у вас сердце! Дадите нам пару солдат, таких, что разбираются в грибах. Петер захватит удочки. Дорогу я помню.
– В лесу опасно, фрау Копф. Партизаны активизировались.
– А, ерунда! С господином фон Ленцем мы ездили в такое место, где партизанам делать нечего. Там ни наших войск, ни населения нету.
Витенберг не знал, что и думать. Врет или ей действительно надо на природу?
– Когда бы вы хотели поехать?
– Вы даете машину? - обрадовалась Гертруда Иоганновна.
У нее какая-то цель. Какая?
– Возможно, - сказал Витенберг. - Так когда вы хотите ехать?
– Когда дадите машину. Завтра, послезавтра, через неделю… Чем скорей, тем лучше.
Так. Ехать ей все равно когда. Значит, определенной цели у нее нет.
– Хорошо. Я постараюсь что-нибудь придумать. Может быть, даже сам поеду с вами. Не мешает поразмяться.
– Буду только рада. Я ничем не угощаю вас, хороша хозяйка! Хотите крепкого чаю по-русски?
– Спасибо, фрау Копф. Поправляйтесь.
– Не забудете за делами про свое обещание?
– Нет. Я всегда все помню.
Он откланялся. Она откинулась на подушку, сняла сырое полотенце со лба. Она сделала все. Оставалось только ждать.
Витенберг дал машину через два дня. С Гертрудой Иоганновной, Петером и Киндером ехали два автоматчика и тот самый молоденький унтер-штурмфюрер СС, который пришел в артистическую сразу после взрыва.
Шанце принес целую корзину провизии и шнапса. Автоматчики косились на белую салфетку, которой было прикрыто все это богатство, словно мысленно старались проникнуть сквозь нее и угадать содержимое.
Подошел штандартенфюрер.
– Вы довольны, фрау Копф?
– О, господин Витенберг. Довольна, это не то слово. Я счастлива! Женщине так немного надо! Хороший кавалер. Хорошая охрана. И свежий воздух!
Она не знала, что штандартенфюрер дал указание молоденькому унтер-штурмфюреру: в случае возникновения острой ситуации пристрелить фрау Копф. Он не такой простак, как она думает, и если это ловушка, то первой в нее попадет фрау.
Машина тронулась. Унтер-штурмфюрер сидел рядом с шофером. Автоматчики зажали Гертруду Иоганновну и Петра с двух сторон. Киндер лежал у ног.
– До свидания, мой штандартенфюрер, - Гертруда Иоганновна, улыбаясь, помахала рукой.
Проехали шлагбаум на мосту. Сожженную деревню.
– Вы никогда здесь не бывали? - спросила Гертруда Иоганновна унтер-штурмфюрера.
– Нет.
Он был не очень-то разговорчив.
– Поезжайте потише. Скоро поворот налево.
Шофер снизил скорость.
'Вот по этой же дороге ехал Пауль', - подумала Гертруда Иоганновна.
– Кажется, здесь.
Влево уходила грунтовая дорога с наезженной, но заросшей колеей.
Машину затрясло на ямах. Справа и слева двигались навстречу деревья, нестройно, как усталые войска.
Наконец дорога уперлась в речку. Речка текла неторопливо, в ней отражались плывущие в небе облака. День, похоже, выдался славный. Березы тронуты осенним багрянцем. Боже, как хорошо! Как хорошо жить!
Все вышли из машины. Автоматчики озирались. Унтер-штурмфюрер прислушивался и зачем-то нюхал воздух.
Журчала вода, трогая нависшие ветви ив. Пахло прелым листом, рекой и грибами.
– Вот здесь мы прошлый раз ловили рыбу! - воскликнул Петр.
Гертруда Иоганновна подошла к нему, улыбаясь, обняла за плечи, сказала по-русски:
– Как только начнется стрельба, ложись на землю.
Петр даже не понял, о чем говорит мать, посмотрел на нее. Она улыбалась. Повернула голову к молоденькому унтер-штурмфюреру.
– Жаль, что нельзя поваляться на траве. Земля сырая.
– Да.
Унтер-штурмфюреру показалось, что рядом хрустнула ветка. Он обернулся. Грохнул выстрел. Пуля шлепнула его в лоб. Он упал, не понимая, что произошло…
Часть третья. МЕДНЫЕ ТРУБЫ.
