– Это разумно, – кивнул Стоящий у престола. – Что еще?
– На прошлом Совете молодой глава рода Гиппосов Пекрес высказал ряд дельных, как нам кажется, мыслей, к которым, увы, не прислушались. Мы предлагаем объявить клан на военном положении и всю полноту власти передать Совету. Совет не распускать до нормализации ситуации. Начать постоянное круглосуточное патрулирование нашего домена. Усилить охрану всех объектов, принадлежащих клану, включая источники и бизнес-структуры. Обратиться за поддержкой к союзникам, хотя таковых у нас почти и нет. Много лет мы были сильны и ни в ком не нуждались.
– А это не преждевременно? – Дэфтер взял в руки карандаш и в задумчивости начал постукивать им о край малахитовой пепельницы. – Если реализовать все это, клан понесет большой экономический урон. Это во-первых. А во-вторых, мы открыто признаемся, что у Ксенфов большие проблемы. Это может спровоцировать наших недругов на открытые действия против клана. Надо крепко подумать…
– Времени на раздумья не осталось! – горячо возразил Базэл. – Мы балансируем на грани больших потрясений, и неизвестно, чем все закончится! Когда в дом стучится беда, ее не встречают, лежа на кровати. О Дэфтер, поддержи нас на Совете. Уверяю тебя – нет более преданных клану сатра, чем я и моя служба безопасности. Сказав «альфа», нужно говорить и «бета», разве не так?
– Так… – внимательно посмотрев в глаза Стражу клана, ответил Стоящий у престола. – И все же мне надо подумать…
Попрощавшись с Царевым, Декатин поднялся из кресла, подошел к большому панорамному окну и некоторое время любовался видом осеннего парка. Вернувшись за стол, он достал из отделанного золотом хьюмидора толстую, почти черную «куабу», щелкнул гильотинкой, обрезая кончик, но, потянувшись за зажигалкой, неожиданно отложил сигару и ткнул в кнопку селектора.
– Елизавета Львовна, соедините меня с Анастасией Владимировной. Срочно!
Когда закурлыкал телефон, Василий Леонтьевич, развалившись в кресле и задрав ноги на стол, вовсю дымил «куабой», прикрыв глаза тяжелыми веками. Сняв трубку, он лениво буркнул:
– Да?
Строгий и холодный женский голос произнес:
– Господин Декатин, мне сказали, что вы…
– Настя, бросай все и поезжай в норку, – положив сигару в пепельницу, негромко сказал Декатин. – Я буду через час. Я соскучился…
Голос в трубке мгновенно изменился, потеплел, в нем появилась легкая хрипотца:
– Да, да, я поняла. Уже выезжаю. Что-то приготовить, купить?
– Ничего не надо.
– А…
– Что?
– У вас… У тебя есть что-то для твоей любимой ласковой кошечки?
Декатин усмехнулся, проворчал:
– Есть!
И нажал кнопку, отключая соединение.
– Ну, и куда мы дальше? – отдышавшись после очередного рвотного позыва, поинтересовался у Акунда Глеб.
– Сог-Рот сказал, что Аскет облекся в водное кольцо. Я не помню точно, что это за хрень, но, по-моему, это где-то в Измайлово, – задумчиво проговорил сатра.
– Водное кольцо? Измайлово? – В голове Глеба мелькнула догадка. – Остров на Серебряно-Виноградном пруду?
– Да, типа того, – рассеянно кивнул Акунд. – Меня не это волнует. Все-таки побаиваюсь я к тому типу идти, Игроки – они опасны, как акулы или бешеные волки…
– А кто они вообще такие? – спросил Глеб.
– Маги. Но не такие, как все остальные. Могущественные, странные, и источники им не нужны.
– Понятно. – Глеб закурил. – Все одно ехать надо, чего на месте стоять?
– Ну, давай… – нехотя согласился сатра. – Как туда ехать?
– Можно на тачке, можно на метро.
– Вот уж хрен! – Акунд презрительно скривил губы. – Пусть на метро оборотни катаются…
Расплатившись с таксистом-бомбилой у метро «Партизанская», Глеб про себя с сожалением отметил, что денег осталось не так много, как он думал. По дороге они перекусили в ресторанчике на «Электрозаводской» и купили мерзнущему сатра пушистый исландский свитер.
«Надо начинать экономить», – решил Погодин, еле поспевая за вышагивающим впереди Акундом.
Оставив по левую руку высокие здания гостиницы «Измайловская» и пряничные шатры лубочного «кремля», через десять минут они уже стояли на берегу пруда, у Второго Бауманского моста. За серой водой поднимались полуоблетевшие кроны ив, скрывавшие стены бывшей царской усадьбы, после революции ставшей «городком имени Баумана».
– Если я все понимаю правильно, твой Аскет обитает именно там, – сказал Глеб.
– Не нравится мне все это. – Акунд сплюнул под ноги. – Блудня какая-то. Игроки – они… хм… Может, не пойдем?
– Но Крица сказал… – начал было Глеб.
Сатра раздраженно оборвал его:
– Знаю, знаю. А вдруг там засада?
– Ты ошибаешься, сатра, – раздался за спиной знакомый насмешливый голос. – Там засады нет. Я ждала вас здесь.
Глеб и Акунд обернулись одновременно – перед ними стояла, улыбаясь и поигрывая короткой тростью, затянутая в черную кожу сатресса. Поодаль застыла еще одна женщина, красивая странной, болезненной красотой, очень худая и бледная. Глеб вздрогнул.
«Вот и все. «Силлипитирья». Кажется, это переводится как «мои соболезнования», – мысли рванули с места в карьер. – Может, милицию позвать? Хотя какая тут милиция. Эта магическая стерва… она, наверное, человек сто за раз уложить может…»
Акунд немного пригнул голову, сделал короткий скользящий шаг, оказавшись чуть впереди Глеба. В душе Погодина шевельнулось уважение к сатра. Его товарищ по несчастью был грубоватым, порой себе на уме, но в критические моменты он, не задумываясь, бросался в бой, прикрывая Глеба.
– Ты смелый мальчик, – улыбнулась сатресса. – Успокойся, я не буду убивать – ни тебя, ни «коричневого». Контракт разорван. Не заставляй меня делать тебе больно. Мне нужен камень.
– У нас его нет! – срывающимся голосом выкрикнул Глеб.
Мимо шли люди, обычные прохожие, любующиеся красотами этого заповедного уголка Москвы. Группа иностранцев, окружив гида, слушала его рассказ о царе Алексее Михайловиче. Веселой стайкой промчались школьники. Влюбленная парочка с цветами спустилась к самой воде.
«Интересно, что они видят? – отрешенно задал себе вопрос Погодин. – Наверное, двух красивых девушек и флиртующих с ними парней».
– Я так и думала, – кивнула сатресса. – Но времени у меня предостаточно. Ты, «коричневый», пойдешь и принесешь смарагд…
Вскинув голову, Акунд с ненавистью посмотрел на нее:
– Ты не Ксенф! Он не принадлежит тебе!
Заразительно рассмеявшись, сатресса склонила голову к плечу, искоса поглядела на сжавшего кулаки сатра.
– Мальчик, а ты забавный. Ты все еще не понял, что мне принадлежит все, что я только могу пожелать.
И вдруг, резко переменившись в лице, она хищно оскалилась и сдвинула брови. Бледная девушка, уловив смену настроения сатрессы, почти мгновенно оказалась совсем рядом. От нее исходила хорошо ощутимая волна холодной ненависти.
– «Коричневый»! Марш за камнем! Я не люблю повторять дважды! – Жесткий приказ точно бичом
