чего-то? Может, ему говорят что-то вроде «на ноль делить нельзя», потому что объяснить деление на бесконечно малую функцию на его уровне просто невозможно?
С другой стороны, здесь не деление на отсутствие числа, что всего лишь абстракция. Здесь его жизнь. Которая нужна Нику и этим джинна. А может, и еще кому-то, о ком он пока не догадывается. Зачем? Что в нем такого странного?
Подошла официантка, забрала готовый коктейль и оставила еще два заказа. Тинек глянул в листок, ухмыльнулся. В его руках возникла бутылка водки и две стопки. Прозрачная жидкость ровной холодной струйкой пролилась из запотевшей бутылки в мгновенно запотевшие рюмки. Затем Константин снова подхватил шейкер и принялся намешивать нечто более экзотическое.
Движения Тинека были четкими и точными. Оборотень в самом деле блестяще управлялся с тем, в чем разбирался. Ни единого лишнего движения, ни единой оплошности. Он сам сейчас напоминал машину, которую не понимал и не любил. Глядя на эту четкость, уверенность и надежность, Володя почувствовал к нему прилив доверия. Настолько мощный, какого не ощущал очень давно.
С этим человеком... да, человеком, можно было поделиться чем угодно. Как с папой или с Ольгой. Только если папа и Ольга стали бы за него волноваться сверх меры, то Тинек выглядел трезвомыслящим другом. Равным, который не станет метать икру, но сможет что-то присоветовать.
– Иногда, – сказал вдруг Володя, – я вижу... сны. Но не обычные, а как бы это сказать... Понимаешь?
– Нет, – ответил Тинек.
– Я вижу разных людей и не людей тоже. Одних я знаю, других никогда не видел. Я вижу, что с ними происходит, и не просто вижу, а еще и знаю, что они думают, что с ними было раньше. Это очень странно... странное ощущение... Я просыпаюсь, понимаю, что как будто все это снилось. И при этом я знаю, что это как бы и не сон... Ну, что так было на самом деле. Раньше видения были только, когда я спал, а сейчас они могут возникать и наяву.
– Это как? – не понял бармен.
– Ну, вот, к примеру, я сижу, говорю с тобой, а потом раз... как кнопку нажали. И я вижу кусок чужой жизни. Проживаю его, ну, как во сне... А потом раз, и все продолжается, как обычно. Я понимаю, что я и в отключке-то не был. Просто на секунду выпал из реальности.
– И кто тебе снится? – Тинек преисполнился серьезности, какой за ним прежде не наблюдалось.
Он навис над Володей и слушал, затаив дыхание.
– Всякие. Например, отец. И папа... то есть отчим. А еще князья и бояре. И другие, которые померли сотни лет назад. Вот в последний раз Лжедмитрий. Ты знаешь, что он был джинна?
– Нет, – коротко гавкнул Тинек.
– А я знаю теперь это совершенно точно.
– Ты можешь этим управлять? Эти видения, они с чем-то связаны?
– В смысле?
– Ну, знаешь, как у Фрейда. Если ты думаешь о чем-то в течение дня, то оно сублимируется и...
Володя помотал головой, и Тинек замолк на полуслове.
– Я никогда не думал о Лжедмитрии. И ни о чем таком. Я даже на уроках истории о нем не думал. И я не могу этим управлять. Оно происходит само.
– Мнда, – буркнул Константин и вернулся к своим делам.
– Ты что-то знаешь об этом? – насторожился Володя.
– Слышал, – кивнул тот. – Существуют такие. Провидцы. Я ни разу с ними не общался. Ты первый. Только...
Тинек умолк, снова становясь похожим на задумчиво глядящую собаку со свешенным на сторону языком.
– Только что?
– Я где-то слышал, что подобные вещи проявляются только у существ смешанной крови.
– Ты хочешь сказать, что... – Володя задохнулся от накатившего понимания.
– Кто твоя мать? – просто спросил Тинек.
– Понятия не имею, – ответил Володя.
– В любом случае это уже кое-что, – оскалился шакал. – За человека с таким даром могут схлестнуться многие.
– Что значит – схлестнуться? – напрягся Володя. – Этот человек – я. И выбор все равно за мной.
– Как знать, – покачал головой Тинек. – Не всегда выбираем мы.
– В любом случае это не может быть причиной, – отрезал Володя. – Просто потому, что ты первый, кому я обо всем этом рассказал. Никто не знает, понимаешь? Даже отец.
– А кто твоя мать, он знает?
– Наверное, – пожал плечами Володя.
– И если все так, как я предполагаю, то он не знает точно, но может догадываться о такой возможности, – задумчиво, словно для себя, а не для Володи, проговорил бармен. – И твоя мать наверняка знает, кто твой отец. А значит, тоже может догадываться о твоем даре. Пусть вероятность возникновения у тебя такого дара невероятно мала, но она есть. И она тоже дорогого стоит.
Он пристально посмотрел на Володю:
– Кто твоя мать?
– Я же сказал, что не знаю.
– А я вот кое о чем начинаю догадываться, – протянул Тинек. – Знаешь, я поговорю с одним человеком, возможно, он что-то сможет рассказать по этому поводу.
– Когда? – от волнения голос Володи сорвался на хрип.
– Завтра. Утром, – пообещал Тинек.
На этот раз ему ничего не снилось. А если и снилось, то Володя об этом не вспомнил. Первое, что он увидел, раскрыв глаза, оказалась барная стойка.
Он пошевелился. Тело затекло от долгого и неудобного существования в полусидячем положении. Встать получилось не сразу. Володя размял затекшие ноги и огляделся.
Подвал клуба был все тот же, только не гоняла по стенам и полу возле сцены светомузыка, и приглушенного освещения по углам тоже не было. По всему пространству зала горел совершенно обыкновенный, одинаково ровный свет. Достаточно яркий, чтобы безжалостно высветить все огрехи интерьера, скрывавшиеся за феерией и интимом ночи, что странно сочетались в этом месте.
Место богатых гуляк заняла немолодая и некрасивая уборщица с пластиковым ведром и потрепанной шваброй. И взамен музыки, смешков, вскриков и караоке была тишина, прерываемая лишь бряцаньем ручки по ведру и шварканьем швабры по полу.
«Праздник кончился, блестки сняли, – подумал Володя. – И что осталось безо всей этой мишуры? Жалкое зрелище».
Он потянулся до хруста и расправил плечи. На стойке стояла чашка чая. Нетронутая. Володя коснулся ее кончиками пальцев. Горячая. Сахар нашелся тут же. Володя высыпал в чашку три пакетика, размешал и отхлебнул. Не хватало лимона, но лазить во владениях Тинека он не рискнул.
Последнее, что осталось в памяти от вчерашнего вечера, был звонок родителям, которым напел, что ночует у приятеля, и странный коктейль, который Тинек зажег от спички, прежде чем отдать официантке.
Оборотень появился через несколько минут. Бодрый, несмотря на отработанную бессонную ночь. Подмигнул Володе:
– Привет.
– Привет. Как я вчера заснул?
– Как сидел, так и заснул, – оскалился Тинек. – Чай нашел? Это хорошо. Допивай, и поехали.
Володя послушно сделал глоток и тут же поперхнулся, осознав вторую часть фразы.
– Куда? – спросил, откашлявшись.
– К одному человеку, который кое-что сможет тебе рассказать на интересующую тебя тему. Я же обещал, что позвоню.
– Ты что-то узнал? – загорелся Володя.
