и сам пустил в ход магию. Жест, пара слов, и с руки его сорвалось нечто похожее на призрачную летучую мышь. Спикировало на одного из леопардов, и тот покатился по асфальту, царапая морду, точно пытаясь соскрести с нее нечто невидимое.
«Муравьиный чих» – незаменимая вещь в том случае, если хочешь без особой затраты энергии вывести из строя противника.
Снять его легко, но только в том случае, если у тебя руки, а не лапы…
Но порадоваться успеху охранник не успел – колдуны-оборотни атаковали одновременно. Первое заклинание – нацеленный в голову «ветер перемен» – он отбил и испытал лишь легкое головокружение, а на второе отреагировать попросту не успел. «ПМ» вывернуло из руки, нечто тяжелое и горячее ударило в грудь, и его отбросило назад, прямо на кирпичную стену.
Преодолевая звон в башке и слабость, он сумел приподняться и увидел рядом оскаленную морду хищника. Черный леопард зарычал, прыгнул, раздался хруст и протяжное бульканье.
– Стоек оказался, – сказал тот из колдунов, что был ранен в плечо, и хищник ответил согласным рыком.
– Доблесть врага – не наша забота, – отрезал первый колдун. – У нас есть дело. Вперед.
Он толкнул дверь и вошел в магазин. За ним порог переступили второй колдун и черный маах’керу. Полосатый леопард перестал кататься по земле и последовал за сородичами.
Некоторое время изнутри раздавался лязг и грохот, затем потянуло дымом.
С Бекетова к магазину «Все для джипов» повернула серебристая «Витара», за ней показался зеленый микроавтобус «Фольксваген». Машины резко затормозили, захлопали дверцы, и наружу полезли люди.
Из «Витары» выскочил среднего роста крепыш с волосами ежиком и сутулый очкарик интеллигентного вида. Из «Фольксвагена», точно горошины из стручка, посыпались парни в камуфляже, тяжелых армейских ботинках, черных шапочках и бронежилетах.
– К штурму – готовься! – скомандовал подтянутый сероглазый мужчина лет сорока, вылезший из кабины микроавтобуса. – Служебный выход перекрыть, чтобы никто не ушел.
Но оборотни не стали ждать, когда их запрут в ловушке.
Лязгнула распахнувшаяся дверь, и черный леопард выскочил наружу. Прыгнул на ближайшего парня в камуфляже, повалил и начал трепать, словно тряпичную куклу. Раздался треск рвущейся ткани, кровь потекла на асфальт. Хлопнуло несколько пистолетных выстрелов, и зверь выгнулся в агонии, его отшвырнуло в сторону, задергались мощные лапы.
Но из магазина уже вылетел второй, а за ним – два мага.
Полыхнуло, грохнуло, раздалось длинное шипение, какое издает спущенный велосипедный баллон. Рассеялось облако дыма, и стало видно, что все маах’керу лежат на земле, тот, что был в обличье полосатого леопарда – еще жив, но покрыт десятками мелких ран, а вот лица двоих, что остались в человеческом облике, представляют собой кровавое месиво.
– Так-так, очень хорошо, – одобрительно сказал крепыш. – Отличная работа, Антон Григорьевич. Заклинание исполнено мастерски. Как говорится – одним махом троих побивахом.
Сутулый интеллигент поправил очки и криво улыбнулся.
– Артур, – обратился крепыш к подтянутому. – Внутри все осмотрите, пожарку вызывайте. Тела немедленно забрать, Николая отдельно, – он указал на мертвого охранника. – Раненого связать и одурманить. Он нам может пригодиться. И еще нужно немедленно…
Договорить крепыш, откликавшийся на имя Ярослав и возглавлявший нижегородское отделение «Золотой розы», не успел. Во внутреннем кармане его дорогого пиджака зазвонил мобильный.
Вытащив сотовый, Ярослав приложил его к уху и сказал: «Да?» Круглое лицо его стало мрачным, в голубых глазах появилась тревога, а левая рука непроизвольно сжалась в кулак. Разговор оказался недолгим, через несколько секунд глава «Золотой розы» убрал телефон на место.
– Что там? – спросил Антон Григорьевич.
– Атакован наш источник около ТЮЗа, и среди нападавших были волки. А это значит, что войну нам объявил не только клан Милиновича, но и сам Симентьев. Нужно немедленно поднимать всех, в том числе вассалов.
Командовавший бойцами в камуфляже Артур недовольно хмыкнул, а Антон Григорьевич дернул шеей.
Ночь в поезде «Москва – Нижний Новгород» Олег проспал без задних ног и не увидел никаких снов. Даже не заметил того момента, как вернулся контакт с источниками и исчезло гадостное ощущение, что внутри тела образовалась холодная пустота.
Спал крепко, несмотря на состоявшийся вечером, когда они с Аристархом Сергеевичем были уже на вокзале, разговор с Ярославом. Глава нижегородской «Золотой розы» сообщил, что оборотни из клана Милиновича, раздраженные случаем на Бугровском кладбище, начали-таки боевые действия, и что пролилась кровь.
Куда хуже оказалась новость, что на стороне врага очутился Бранко Ратов Жестокий, известный среди людей как Андрей Симентьев, один из крупнейших бизнесменов Нижнего и фактический глава племени Белозубов, одного из сильнейших в городах по Верхней Волге.
Тысячелетиями у оборотней правили женщины, и только такая сильная личность, как Бранко Жестокий, смогла пойти против освященного традициями порядка. Формально он стал лишь мужем хранительницы закона племени, а на самом деле подчинил себе общины Белозубов от Ярославля до Казани. Для этого ему пришлось одолеть яростное противодействие, ликвидировать кое-кого из недовольных и уцелеть после доброй полудюжины покушений.
Но Симентьев выжил, утвердил свою власть и стал непререкаемым авторитетом для маах’керу не только своего племени. Неудивительно, что посчитавший себя оскорбленным клан Милиновича обратился к нему за помощью.
Так что конфликт обещал стать куда более масштабным, чем хотелось бы.
Поезд прибыл с небольшим опозданием. Когда вышли на платформу, Олегу показалось, что он вновь очутился на кладбище – густой сладкий запах разложения ударил в нос с такой силой, что на мгновение перехватило дыхание. Пришлось едва ли не силой запихивать в себя мерзкий на вкус воздух, и только через несколько вдохов Турнов более-менее притерпелся.
– Плохи наши дела, – сказал побледневший Аристарх Сергеевич. – Мы в этом смраде живем, им дышим и его не чувствуем. Надо было вырваться в столицу, чтобы это заметить.
– Но чем это пахнет? – спросил Олег.
– Смертью. Наш город стал ее владением, ее царством…
Они прошли через вокзал и выбрались на площадь Революции, к ожидающим пассажиров таксистам. Один из них, невысокий, глазастый и ушастый, точно Чебурашка, чуть ли не загородил дорогу:
– Куда надо ехать, мужики? Дешево отвезу.
– На Сормовское кладбище, – ответил Аристарх Сергеевич, и лицо таксиста, представителя многочисленного народа Часовщиков, уроженцев желтой сферы, отразило изумление.
Нечасто люди прямо с вокзала отправляются на кладбище.
– Поехали, никаких проблем, – сказал Часовщик, наверняка разобравшийся, что перед ним не просто люди, а маги, способные видеть его скрытый за Пеленой истинный облик.
Пелена, воздействующая на каждого человека, искажала восприятие, мешала простым обывателям увидеть то, что рядом с ними обитают чужаки. И тем самым она позволяла уроженцам гостевых сфер жить более-менее спокойно, предупреждала ксенофобию среди «коричневого» большинства.
– Сколько возьмешь? – поинтересовался Олег, и Часовщик назвал цену, в самом деле оказавшуюся не очень высокой.
Они прошли к серой потрепанной «Волге», закинули вещи в багажник, а сами забрались в салон. Таксист включил радио «Шансон», доказав, что водители всех рас и национальностей одинаково чужды прекрасному; машина развернулась и покатила в объезд вокзала.
По дороге к Сормовскому кладбищу они дважды застревали в пробках – на виадуке к Московскому шоссе и в центре Сормово. Выглядело это странно, в утренние часы проблема обычно состояла в том, чтобы доехать из «нижней» части города в «верхнюю», а не наоборот.
«Волга» прокатила через небольшой мостик, и показался силуэт церкви, вонзающейся крестами в серое
