Еремей шел на север. Пока мог – шел. Потом – полз. Есть больше не хотелось, хотелось согреться, и он перебирал руками и ногами, оставляя за собой черный след среди тонкого белого наста.
А потом он как бы умер и как бы ожил. До конца он не знал – точно ли остался жив или же болотники нашли его тело и своей грязной магией оживили. Рел-Наг утверждал, что подобное невозможно, но Еремей опасался верить ему.
Всю зиму мужик провалялся в теплой сухой пещере, то ли просыпаясь от смерти, то ли борясь с лихорадкой, а болотники, требующие, чтобы их называли непроизносимым именем «гр-хч-сг-от», выхаживали его, впрочем, особо при этом не надрываясь, как старого конягу: выживет – хорошо, а помрет – так и время его пришло.
А по весне Рел-Наг вывел оклемавшегося Еремея из пещеры и спросил:
– Землю пахать умеешь?
– Умею, – ответил мужик.
– Мы деревья порубим, корни выкорчуем, пожжем их, с плугом поможем, – медленно пояснил болотник. – Семена дадим. А когда урожай соберешь, купим его у тебя по-честному.
– Вам вершки или корешки? – спросил тогда Еремей, вспомнив сказку.
Но болотник только усмехнулся, показывая, что сказки знает не хуже его.
Не обманули ушастые нелюди, и деревья повалили, и пни выкорчевали – с помощью волшбы и разных приспособ сделали это так быстро, что мужик только губу нижнюю от зависти прикусывал.
Пахать да сеять они не умели, а волшбой плуг тащить Еремей запретил – не взойдет зерно от такого, здесь он точно уверен был. Заставил троих болотников впрячься в плуг и перепахал целину несколько раз – так, чтобы уж точно.
А потом засеял.
И теперь ждал всходов.
– Братишка, что с тобой, – перед глазами маячил Атаниэль.
– Не знаю, – признался Иво. – Еремей… Беглый монастыр-ский крестьянин… Его болотники… хотя какие к черту болотники? Часовщики спасли от смерти…
– Заговаривается, тутти-ту, – раздался голос Мажа; сам он, как обычно в последнее время, на глаза не показывался. – Пусть он в машине посидит, тутти-там.
Иво окончательно проснулся. Сон о Еремее, такой четкий и логичный, в отличие от большинства обычных сновидений, не спешил тускнеть и расплываться в памяти.
– Я в порядке.
– Нет уж, братишка, сиди давай, тебе сейчас в больнице отлеживаться положено, – сказал Атаниэль, которого явно заботило состояние друга. – Вереск, ты пойдешь первым – тебя Лан-Рин наверняка не запомнил, Мажа он может почувствовать или увидеть, эта сволочь – маг, хотя до лучших ему далеко, но сюрпризов не исключаю. Я буду подстраховывать.
Иво, исключенный из планов, сидел на заднем сиденье изредка рыкавшей на холостом ходу машины. Вокруг кипела жизнь – ездили автомобили, ходили люди и не только люди.
Воспитанник слаш проследил за Вереском. Тот уверенным шагом дошел до нужного дома, спокойно спустился по лестнице к двери в подвальчик под вывеской «Телефоны б/у, ремонт телефонов и ноутбуков, скупка». У двери он задержался – Иво видел только макушку оборотня, – но после небольшой паузы вошел.
Атаниэль, оставшийся наверху, спокойно рассматривал прохожих. Стрельнул у проходившего мимо дейвона сигарету. Иво выругался – ведь мало того, что их ищет половина города и они сейчас заняты чуть ли не открытым грабежом, так элохим еще и не курит, и сделал все из чистой любви к риску!
Через пару минут Атаниэль, видимо получив некий сигнал от Мажа или Вереска, тоже спустился в подвальчик. Минут десять ничего не происходило, и воспитанник слаш от нечего делать начал разглядывать дом, в подвал которого зашли его друзья.
Это был основательный старинный особняк на углу Владимирского проспекта и небольшой улочки. Верхние четвертый и пятый этажи явно занимали коммунальные квартиры – два сиротливых стеклопакета, по одному на этаж, в разных краях здания остались в меньшинстве, большая же часть окон могла похвастаться лишь дряхлыми деревянными рамами, подчас с треснутыми стеклами и лишь изредка со следами более-менее свежей краски.
Второй и третий этажи выглядели куда более основательно – здесь обосновались коммерческие организации, и это было видно не только по стеклопакетам, но и по кондиционерам, по рекламе в окнах и одинаковым жалюзи.
А вот на первом этаже царил разброд – в половине бывших квартир находились магазинчики, к которым шли отдельные лестницы. Вторая половина была пока еще занята прежними владельцами, но на каждом окне красовалась надпись «Sale» – Иво всегда удивляло: почему не написать по-русски? – и выглядели эти помещения не очень жилыми.
Прямо над магазинчиком «Телефоны б/у» находилось единственное окно, не относящееся к магазинчикам и при этом не щеголяющее надписью о продаже. Окно было занавешено глухой черной шторой, чем также выделялось из общего ряда.
Иво задумчиво смотрел на штору, не замечая того, что понемногу проваливается в сон, как вдруг послышался глухой удар. Парень встрепенулся – он не был точно уверен, откуда донесся звук, но чувствовал, что из подвала, в котором скрылись его друзья.
Выйдя из «шестерки», он на мгновение замер, прислушиваясь – может, просто послышалось? Ничего не происходило, и Иво уже готов был ринуться на выручку друзьям, когда штора на окне отодвинулась. Затем кто-то невидимый открыл окно, и об асфальт шмякнулось нечто мягкое.
Глава 14
За массивным металлическим столом, заваленным горелыми микросхемами, кусками кожи, стружками и совершенно непонятным хламом, сидел старый Часовщик. Стол стоял в невысокой комнате с голыми бетонными стенами, ни одного окна здесь не было, а чтобы пройти в дверь, нагибаться приходилось даже самым низкорослым «желтым».
Не многие даже из числа Таккати знали о существовании бункера на территории авторынка «Северный Маршал», а уж тех, кто хоть раз бывал здесь после того, как торговые ряды построили гастарбайтеры из Узбекистана, можно было по пальцам пересчитать.
Вошедший в помещение Часовщик был в числе тех, кто имел доступ к вождю Жас-Таку, тому, кто после захвата «Ложей» источников на Апраксином рынке стал, пожалуй, самым влиятельным Часовщиком в Санкт-Петербурге.
– Жас-Так, мы поймали и допросили Тек-Чата, гр-хч-сг-от из племени Каддаги. Именно он участвовал в нападении на Одиннадцатый равелин, и из-за него мы были опозорены во время рейда «Ложи» сегодня утром.
– Молодец, – Жас-Так слегка ударил ладонью по свободному от хлама участку стола. – Очень оперативно! Он еще жив?
– Я думал, мы отдадим его «Ложе»… – посетитель замялся.
– Мы – Таккати, он – Каддаги. Если мы выдадим его «Ложе», то получится, что выдали мы чужого гр- хч-сг-от, то есть действовали как наемники. Что ты пообещал той безумной верог, когда она перевернула тебя вверх ногами и собралась выпить твою кровь?
– Что мы обязательно разберемся с этой проблемой.
Вождь довольно улыбнулся – не зря он поставил этого парня главным на «Южном Маршале»!
– Ты все правильно сделал. Мы разобрались с этой проблемой. Тек-Чат сказал что-нибудь интересное?
– Он многое нам открыл. После нападения он вместе с другим Каддаги, Лан-Рином, обманом захватил тех, с кем нападал на Одиннадцатый равелин, и продал их сатра из клана Акалон.
– Почему не «Ложе»? – удивился Жас-Так.
– Он боялся, что ему не простят участия в атаке. Готов был продать кому угодно, у него были выходы на глав нескольких объединений. Сатра предложили высокую цену. Один из пленников, маах'керу, смог каким- то образом сбежать, а затем ограбил Тек-Чата.
– Как интересно они все живут, ай-ай, – усмехнулся вождь. – Вот что. Тек-Чата мы никому отдавать не
