Гена налил водки в бокалы для вина, до краев. К нам потянулся бокал соседа.
– И я с вами, за Петечку. Меня, девушка, Степаном Сергеевичем зовут. – Махнув полбокала, Степан Сергеевич вытер прослезившиеся глаза. – Гена, а ты насчет Борьки, охранника Петькиного, ничего не слыхал? Нашли его?
– А фиг его знает. – Гена неприятно усмехнулся. – Прячется, говорят. И от ментов, и от авторитетов. Я бы тоже прятался, пока деньги не кончатся.
– Да откуда у Борьки деньги? – пьяно удивился Степан.
– А ты уверен, что все деньги забрал тот, кто убил Петечку?
Гена лениво говорил, не обращая внимания на поглупевшее лицо соседа, тот наблюдал за появившимися в зале двумя мужчинами.
На дальнем конце стола началось оживление, задвигались, громыхая стулья, гости вставали, пропуская входящих. Двое мужчин, один тощий, в старой джинсе, второй высокий и плотный, в костюме странно дорогом для Городка, упорно продвигались к своим местам.
Мужчинам никто не говорил: «А, вернулся» или: «Чего так долго?», что неестественно во время продолжительной совместной пьянки. Их пропускали молча и боязливо.
Гена нарочито неудобно встал, загораживая им проход. Пьяно прищурившись, отдал честь по- гусарски.
– До завтра, господа хорошие.
Мужчины молча на него смотрели, ожидая, когда он отойдет в сторону. Треснутый голос толстяка в костюме легко перекрыл гул кафе.
– Ну и что ты встал, как панфиловцы под Москвой? Освобождай проход.
На Гену обернулся весь поминочный коллектив.
Гена выпятил грудь.
– Ваня, меня-то ты на завтрашнее совещание не пригласил. А в фабрике и мои деньги есть. Так что жди.
Тощий мужчина смотрел на Гену с недоумением, что тот смог вот так запросто говорить с его хозяином. Здоровяк никаких эмоций не показывал.
– Хорошо, приходи. – Мужчина сделал шаг вперед, легко отодвинул качнувшегося Гену. – Только трезвый.
Слезливый Степан Сергеевич усадил Гену на стул, протянул рюмку.
– Не лезь к Ване, Гена, он отмороженный.
Все выпили. Я решила положить себе немного семги, но к блюду протянулась чужая вилка и нагло нанизала всю оставшуюся рыбу. Вилка принадлежала Ивану, тому здоровяку, что снисходительно разговаривал с Геной.
Ежедневно, стоит только выйти на улицу, перед нами мелькают сотни лиц. Кто-то нам нравится, кто-то не очень. Редко взгляд останавливается на ком-то надолго. На этого человека смотреть не хотелось совсем. Пустота. Тупая, бессердечная пустота. Голубенькие белесые глазки под белыми бровками. Розовое толстое лицо. Фигура культуриста, но оплывшая.
Закусывая, он ветчину и колбасу брал руками, правда, салаты и рыбу ел вилкой, но все равно процесс его насыщения назывался – жрать. Лицо ничего не выражало. Ни радости, ни грусти. То есть человек сосредоточен только на себе, а все остальное воспринимает как фон.
Гена опрокинул в себя очередную порцию водки, встал.
– Я на пять минут, отлить. Сиди, никуда не уходи.
Он отошел вправо, а слева рядом со мной возникла другая мужская фигура.
– Привет. – Я подняла голову. Рядом стоял Сига. – Ты как меня нашла?
За его плечом криво улыбался охранник Федор. Он тоже не сомневался, что я пришла исключительно из-за Сиги.
– Я тебя не искала. Меня на поминки пригласили.
– На поминки не приглашают. – Сига сел на свободный стул – Ты знала Петечку?
– Видела раза два. В магазине у Гены.
– Гена ухаживает за девушкой. – Степан Сергеевич разлил водку по опустевшим бокалам. – Выпьем, Сигизмунд, за убиенного Петьку, земля ему пухом, язвеннику зеленому. И не курил, и не попил парень как следует, и женщин недо… любил. Вот живешь на диете, маешься, работаешь без выходных, денежки экономишь, а потом приезжает жадный московский гость и грохает тебя в одну секунду.
Сбоку от нас трое мужчин обнялись и тихо пели про морские, вечно пьяные туманы. Две женщины, постарше и помоложе, видимо, мама с дочкой, обсуждали какие-то финансовые проблемы, записывая цифры на салфетке. Две девушки и парень – новый клип «Виагры».
Поминки переходили в стадию: «Вчера тещу хоронили, два баяна порвали».
Сига положил свою руку на мою.
– Ты извини, я вчера тебя не проводил.
– Да брось ты, Сига. – Меня волновала его близость, но фиг я ему покажу свое смятение. – Это я свалилась перед твоими воротами, и ты был вынужден поить меня чаем и взять в дом котенка.
– Котенка я взял добровольно. – Сига, стараясь выглядеть незаинтересованным, чуть наклонился ко мне. – Сегодня проводить тебя?
– Слышишь, парень. – Глаза нависшего надо нами Гены были пьяными и злыми. – Провожать ее буду я.
Сига галантно поцеловал мою руку, Гена поморщился.
– Убери от нее руки, бизнесмен хренов. – Сига усмехнулся в лицо Гене, и тот взорвался: – Козел в ботинках!
Гена толкнул Сигу: и тот упал назад вместе со стулом. Я кинулась помогать ему встать, но Гена толкнул и меня, и я приземлилась на руки Федора. Сига тренированно вскочил. Гена, протрезвев, встал в боевую стойку.
И началась драка. Гости скоро и привычно расставили стулья и разместились по углам. В открытые окна влезло еще с десяток специалистов кулачных боев.
Дрались Гена и Сига жестко. Публика оживленно оценивала физические качества бойцов, молодой шустрый парень вскинул обе руки, принимая ставки. К нему потянулись купюры.
Степан Сергеевич отхлебнул из бокала.
– Э-эх. Лучше, чем на Новый год. Ни с закуской, ни с выпивкой не пожмотились. Музыки только маловато. Ну, ничего, сейчас ребята по мордам друг дружке надают, и мы переберемся в место повеселее. – Вздрогнув плечами, он, видимо, вспомнив бурную молодость, вскочил с места и заорал: «Шайбу, шайбу!»
И, несмотря на маразматичность его лозунга, поминальщики нелюбимого начальника дружно его поддержали. Под дружное хоровое «Оле, оле, оле, Россия вперед!» Гена и Сигизмунд перестали скакать друг перед другом петухами и перешли к близким контактам. Через несколько ударов оба красиво рухнули на пол. К Сиге кинулся утешать и помогать Федор, Гена встал самостоятельно.
Совсем не я стала причиной драки, а прежнее взаимонеприятие двух амбициозных мужчин. Я – только повод выпустить пар. От Гены было мало толку в смысле информации, он хотел только секса. А Сига особой активности ко мне не проявлял, хотя именно с ним я бы очень хотела оказаться в уединенном месте. И что, спрашивается, мне делать на поминках незнакомого человека, где через четверть часа из более-менее трезвых людей останусь только я и тетя Петечки, не пьющая по состоянию здоровья?
Прихватив Ольгину шаль, висевшую на стуле, я культурненько отошла ближе к кухне и быстрым шагом вышла из кафе.
Пускай мужчины дерутся в свое удовольствие, а у меня птицы-медведи не кормлены.
Глава 6
Заказ на несчастье
Своего шефа Ивана Понт не просто боялся или любил, он перед ним благоговел. Даже то, как он ел, равнодушно и сытно, нравилось ему.
Он прибился к компании Ивана полгода назад, по «словцу знакомца» из зоны. Понту после первого же разговора выдали аванс и сказали, где можно недорого снять комнату. Понт оценил и деньги, и то, что никто
