Сига перестав щекотать мою шею вечерней щетиной, удивился.
– Зачем?
Сдерживая желание ощутить рукой колючесть нежной щетины на подбородке Сиги, я продолжила игру:
– Мне будет приятно, если ты вспомнишь мое имя.
Приставив указательный палец к своему носу, Сига сделал «депутатское» лицо.
– Другие версии: киска, мышка или крокодильчик тебя не удовлетворят?
Представив себе всех перечисленных, я укорила Сига:
– Что это у тебя сплошь животные?
Он канцелярским голосом продолжил перечисление.
– Рыбка, ласточка, цветочек… Настя, я помню твое имя.
Ответ был мне приятен, но я подбавила строгости в голос.
– Сига, как можно было так надраться? Сорок минут назад ты был совершенно трезвым. – Я присмотрелась к симпатичному простоватому лицу. – Ну и фингал у тебя завтра будет!
– Я старался. Но на самом деле было радостно врезать Генке по морде, давно об этом мечтал. – Сига осторожно потрогал синяк под глазом. – Ты смотришь каждое представление?
– Нет, не чаще одного раза в неделю. – Я так близко наклонилась к Сиге, как бывает перед поцелуем. Но не стала его целовать, а заговорила «трагическим» голосом. – Вообще цирк не очень люблю. Только нашим не говори, обидятся.
– Угу, – ответил разочарованный Сига, когда я отодвинулась от него.
На арену на финальный поклон вышли все участники представления. Длинные шелковые флаги, бравурные всплески марша, сверкание костюмов. Артисты кланялись, зрители потянулись к выходу, на ходу аплодируя. Я тоже встала, хлопая в ладоши.
Сига поднялся со второго раза, покачнулся, но не упал, опершись на меня. Своими руками, которыми только что «ходил» по пыльному паласу, он держался за мой сарафан.
Я хлопнула по его пальцам.
– Руки бы помыл, Сига.
– Пойдем. – Сигизмунд выпрямился, огляделся. – Где у вас моют руки?
– Под краном на улице. – Мой голос не смог соврать, и Сига услышал в нем женское нетерпение.
– Пойдем быстрее.
Глава 8
Бессонная ночь
Почти все зрители вышли, только маленькая девочка упорно лезла на арену, а мама пыталась ее остановить.
Из-за занавеса показался Виталик с пылесосом. Увидев молоденькую мамашу, он подскочил к девочке и поставил ее посередине арены. Я и Сига спускались вниз. Виталик, отдав на откуп ребенку пылесос, безостановочно говорил молоденькой мамочке комплименты. Говорил он всегда почти одно и то же.
– У вас замечательный цвет волос. Ребенок очень милый. Вы чего больше хотите, шампанского, пива или водочки? Сто лет не видел такой бесподобной фигуры.
Действовало в семи случаях из десяти. В записной книжке Виталика женскими именами и городами была представлена вся Россия. Изредка, в разных городах всего мира, его били мужья. Не помогало.
Увидев нас, Виталик перешагнул через бордюр ко мне.
– Есть сотня-две в долг? Девушку хочу до дома проводить.
Я наклонилась к его уху.
– В обмен на ключ от твоей бытовки. У тебя там не очень грязно?
– Обижаешь. С утра сегодня генеральную делал, папа заставил.
Я обменяла двести рублей на ключ.
Ледяная вода из крана сильно била в землю. Сига пытался сделать ее тише, но как только он повернул кран, вода забрызгала его до колен.
– Ничего себе руки помыл. Веди теперь сушиться. – И он, достав из кармана телефон, отключил его.
Вот теперь, когда уже ясно, что будет через несколько минут или через два часа, но обязательно будет, я почувствовала стеснение.
Так легко спросить Виталика, Сергея или любого другого мужчину в цирке: «Ты идешь в бытовку?», и так трудно было задать вопрос сейчас нравящемуся мужчине. Поэтому я просто повернулась, и Сига послушно пошел за мной.
В домике Виталика на этот раз было чисто. Это многим мужчинам свойственно. Сначала скопят гору посуды, а потом долго и тщательно ее драют, обещая себе со следующего дня мыть каждую тарелку. В отношении общей уборки – то же самое. Доведут квартиру до состояния, когда на полу грибы можно выращивать, затем мучаются, отмывая.
Чувствуя себя неловко, мы сели за маленький стол, включили телевизор. Через тридцать секунд я встала, заглянула в Виталин холодильник. Там была одна бутылка пива. Я выставила ее на стол. Мы смотрели на бутылку с минуту, затем оба протянули к ней руки. Пальцы встретились.
Не отрывая руки от моих пальцев, Сига встал, положил вторую руку мне на затылок и, запрокинув мою голову, начал целовать.
Крыша съехала сразу. Я еще попыталась объяснить ему, что он очень пьян и лучше перенести свидание на завтра. Но он одним движением расстегнул «молнию» сарафана.
Пока его руки раздевали меня, мои – вытащили его рубашку из брюк, и тонкое, худое тело с атласной загорелой кожей свело меня с ума. Я поцеловала его в живот.
Через минуту мы лежали в кровати. Вернее, мы не лежали, мы двигались в том ритме, который продлевает жизнь на земле. А потом еще и еще… И еще.
В четыре часа ночи нужно было вставать, иначе Ладочников, которого я не предупредила, мог поднять тревогу по всему городу.
Сига взял со стола часы.
– Черт, мне срочно нужно домой, ребята обещали заехать в пять утра.
– Тогда вставай, – я терла глаза, размазывая тушь. – Иначе мы заснем, и оба огребем немерено неприятностей.
– Угу, – сказал Сига и закрыл глаза.
Я поцеловала его в плечо.
– Вставай, не спи. А как ты доберешься до дома?
– Меня у цирка ждет шофер. Сейчас позвоню ему.
Он встал, потянул меня за руку… И мы еще задержались на полчаса.
Расстались у моей бытовки. Я смотрела вслед уходящему Сиге и не была уверена, что мы встретимся еще раз.
В тесной бытовке было темно, душно, стоял терпкий мужской запах.
Ладочников спал на моем месте, Сергей на полу.
Разбудив Костю, я плюхнулась на кровать. Костя, сжавшись калачиком, хотел устроиться с краю, но продержался не больше минуты и упал на Сергея. Тот завопил, махая руками.
На автомате стащив с себя сарафан, я кинула его на стул, легла и натянула на себя одеяло. В последний момент вспомнила, что забыла шаль в цирке. И тут же пришлось проснуться.
– Ты где была? – Отбившись от Сергея, Ладочников смотрел на меня с возмущением. – Ты где всю ночь шлялась? Ты знаешь, что к нам какой-то тип ночью ломился? Я глянул в окно, а там – никого.
– Глюки, ночные глюки. Не грузите, – разговаривать не было сил. Тело погружалось в сон, опережая мозг. – Я живой человек, устала. Все завтра, завтра.
Глава 9
Истерика с абсентом
Тревожная луна в окне бытовки.
События поздней осени прошлого года опять вернулись ко мне. Я в составе делегации от ортопедического института прилетела в Париж. Медики на семинарах обменивались опытом, а меня
