— Телефон! — услышал Джим радостный возглас.
В комнату вбежал молодой человек. Он был без шляпы. Костюм его промок насквозь. Он тяжело дышал. Ботинки его были облеплены глиной — видимо, он бежал по полю. Но не это поразило Джима. Молодой человек был смертельно бледен и досадливым движением тер окровавленный лоб, как будто припоминал что-то. Его красивое лицо было искажено гримасой, видимо от сильной головной боли. И, что самое странное, Джиму показалось, что выражение глаз незнакомца все время меняется: то взгляд его был безжизненным, то наполнялся огнем и тогда блистал умом и энергией.
Молодой человек схватил трубку телефона.
— Город! — попросил он. Казалось, он напрягает свою память. — Сейчас, сейчас… Ну и болит голова! — бормотал он и вдруг громко и радостно воскликнул: — Чикаго!
После этого усилия глаза его погасли, и он осторожно коснулся левой рукой лба. Волосы над левым ухом были в крови.
В трубке послышался голос телефонистки. Молодой человек не отвечал. Все же, по-видимому, вопрос телефонистки дошел до его сознания. Пальцы, сжимавшие лоб, побелели от напряжения. Потом в его глазах сверкнул проблеск сознания, и он обрел прежнюю живость:
— Да-да, срочно отель «Атлантик»… Комнату советской делегации на Международном конгрессе по борьбе с вредителями и болезнями растений! Что? Нет? В другом городе? Каком? Ах, да-да, так…
Молодой человек снова увял. Он бессильно, в полной апатии, опустился на стул. Телефонную трубку он забыл положить на рычаг и продолжал сжимать ее в руке. Сгорбленный, подавленный, сидел он, уставившись в одну точку.
Джим и Бекки переглянулись.
— Не могу ли я помочь? — предложил Джим. — Вы ранены в голову… Перевязать?
Незнакомец не ответил, словно не расслышал.
Издалека донеслись злобный лай собак и голоса. Молодой человек вскочил, как будто его ударило электрическим током. С необычайной живостью и энергией принялся он вызывать станцию. От его былой апатии не осталось и следа. Он страшно волновался. Хлопнула дверь, ведшая во двор. Незнакомец испуганно отпрянул к окну, потом к телефону.
— Бекки, задержите их, — прошептал Джим.
— Сан-Франциско, Сан-Франциско! — закричал молодой человек в трубку. Что? Смыло провода? Оборвало? А радиотелефон? Не работает во время грозы? Незнакомец оглянулся на дверь, потом на окно и бросил трубку. — Неужели я снова попаду к гангстерам!
— Верьте, я честный человек! Сюда нас загнал ливень. Долг каждого порядочного человека помочь жертве гангстеров, и поэтому я хочу вам помочь. Чем я могу помочь вам? Решайтесь быстрее — через минуту будет поздно.
Незнакомец поднял голову. На его лице появилось выражение отчаянной решимости. Он выхватил из кармана конверт и сунул его Джиму.
— Передайте это профессору Сапегину, — прошептал он, — главе советской делегации на Международном конгрессе по борьбе с вредителями и болезнями растений. Только ему! В конверте секрет «биэлектрического числа». Скажите, что передал Роман Крестьянинов, что он был захвачен гангстерами Дрэйка и пытается спастись.
Молодой человек не договорил. Лай собак раздался уже в соседней комнате.
— Едем! — крикнул Джим и увлек юношу за собой к двери, выходившей на шоссе.
Через несколько секунд ливень скрыл из виду мчавшуюся машину.
В комнату вошли японец и Юный Боб. Бандит тащил за руку Бекки.
— Признавайся, почему ты не пускала нас? Где беглец? — грозно сказал Юный Боб.
— И вы получите сто долларов, — добавил японец.
— Я не знаю, о ком вы спрашиваете, — сказала Бекки.
Юный Боб молча подошел и уперся пистолетом в бок Бекки. Левой рукой он показал на пятна крови.
— Сейчас же отойди, или тебе придется плохо! — предупредила Бекки, опуская руку в сумочку.
Дверь приоткрылась, и в комнату вошел человек. Японец и Юный Боб подобрались, как солдаты при появлении генерала. Вновь прибывший был одет в непромокаемый плащ. Капюшон закрывал его голову, скрывая лицо. Все же Бекки рассмотрела его темные навыкате глаза и мясистые, чувственные губы.
— Кто вы? — спросил он, внимательно оглядывая ее.
— Пусть ваш бандит опустит пистолет, — сказала Бекки. — Я дочь Аллена Стронга.
Человек сделал знак рукой, и Юный Боб опустил пистолет. Кивок головы и оба бандита быстро покинули комнату.
— Я не знал, что у нашего лауреата такая очаровательная дочь.
— Мой шофер сбился с дороги в этот ливень.
— Я Луи Дрэйк. Ваш отец служит у меня.
— Знаю, — сказала Бекки. — Вы король сельского хозяйства. Ваши люди грубо накинулись на меня.
— Пусть это недоразумение вас больше не волнует. Но где ваша машина и шофер? Почему здесь кровь?
— Он поехал проверить дорогу впереди.
— Куда вы едете?
— В гости к дедушке.
— Надеюсь опять увидеть вас, мисс Стронг!
С этими словами Луи Дрэйк вежливо поклонился и, мягко ступая, вышел.
«Какой страшный человек!» — подумала Бекки.
Луи Дрэйк снова появился со своими спутниками. Они втроем тщательно обыскали весь дом и ушли. Через час приехали хозяин этой газолиновой станции и механик. Их вызывали по телефону к двум машинам, потерпевшим аварию на мосту. Еще через час приехал Джим. Он молча, кивком головы, пригласил Бекки следовать за собой. Только отъехав от дома, Джим сказал:
— Все в порядке. Он будет доставлен по назначению, но не очень прямым путем, чтобы его снова не захватили гангстеры. На обратной дороге меня уже два раза останавливали.
Джим был очень весел. Больше всего он радовался тому, что удалось узнать секрет «БЧ», и рассказал об этом Бекки.
Машину несколько раз останавливали и осматривали. Бекки тревожила судьба советского ученого.
— А мы-то удивлялись, — сказал Джим, — почему «негритянской болезнью», как по заказу, заболевают прогрессивные граждане! Друзья Эрла установили, что смертельная форма этой болезни вызывается специальным аппаратом «НБ-4001». Происходит замедленная цепная атомная реакция, и присутствующие в помещении подвергаются усиленной радиации. При этой болезни красные кровяные шарики распадаются…
— Но ведь это убийство! — закричала Бекки.
— Конечно, массовое убийство.
— Но почему же их не остановят?
— А сейчас все американские газеты и радиокомпании только и делают, что призывают к новой войне. Монополисты на все способны. Выдвинули же они проект умерщвления людей, чтобы сократить народонаселение, так как, по их словам, всех нельзя прокормить. Мы живые свидетели заката капитализма. А теперь они придумали еще новый аппарат — «БЧ».
Джим так рассердился, что замолчал. Дождь прекратился, только шум стекавшей воды нарушал послегрозовую тишину.
Показался большой аэродром, освещенный прожекторами. На нем стояло много самолетов.
— Одевайтесь скорее! — остановив машину, сказал Джим. — Я забыл… Вот, наденьте все это. — Он сунул Бекки сверток.
