предателя. Теперь все будет хорошо! Но при этих словах к нему неожиданно подошла Венеслава и надела на себя крест Тимофея. Каган побагровел, но ничего ей не сделал, а только вонзил шпоры в бока лошади и умчался. Потом с верховьев Волги, там, где Русь, пришла огромная черная туча. Она была от края до края. Прискакал опять Каган, спешился, кричал, велел быстрее снять Михаила с креста. Когда его снимали, в Волгу со страшным треском ударила молния. Люди, снимавшие его с креста, попадали и уронили его тело.
Он упал, и стало легко. Боль прошла сразу и вся. Вся и везде! Ничего не болело! Ощущения – как в детстве! Легко! Какое же это счастье – ничего не ощущать! Он чувствовал, что спокойно может встать и пойти, и побежать! И он встал.
Странно, но никто не удивился этому. Правильно, все правильно, ведь он, наверное, умер! Именно поэтому на него не обращают внимания. В книгах и фильмах умершие люди обычно долго не могут понять, что они умерли, и пытаются заговорить с окружающими или как-то обратить на себя их внимание. Тупые режиссеры! Это же так быстро доходит! Перестал ощущать, и все!
Мы даже не понимаем, как трудно мы живем. Как много и постоянно мы ощущаем. И это не только боль. Ощущений много, большинство из которых мы не замечаем. Мы к ним привыкли. Это и собственный вес, какой бы он ни был, и постоянная работа дыхания, сердца, внутренних секреций, да и мало ли чего! Человеку всегда трудно. Но он привык к этому и страдает, только когда очень трудно, невыносимо или больно. Это можно понять только после смерти. Становится невообразимо, восторженно легко. Только сейчас понимаешь – в каких оковах, в каких кандалах жил всю жизнь!
Разразилась страшная гроза. Первая за все лето. Люди разбежались – кто куда. Под проливным дождем остались только Венеслава, обмывающая струями ливня и слез его тело, и Великий Каган Хазарии, с терпеливой свитой за спиной.
Михаил подошел к своему безобразному телу. Полюбовался Венеславой. По ее мокрым волосам струилась вода. Она была чиста и красива. И вообще все вокруг стало чистым. Ливень смыл все нечистоты, всех мух, всю грязь и кровь. С берега в Волгу неслись мутные, пенные потоки.
Гроза быстро прошла. Сильные грозы всегда быстро проходят, одним мощным порывом наводя в природе порядок. Это немощные, моросящие дожди канючат, канючат часами и даже неделями, как плохой работник, который всех утомит, измотает своей работой так, что его больше никто никогда не пригласит. А у хорошего работника в руках все горит, раз-два – и готово! Все довольны, приходи еще поработай, мил-человек!
Каган стоял и смотрел в мутную воду. Она стала рыжей, как Мордахей из Итили, от смытой с берега глины и мусора. Подошел посыльный и доложил, что прибыл гонец с письмом от Шамуила. Каган безразлично взял грамоту и вскрыл печать. Шамуил писал, что со славой прошел по всем лесам до самого города Мурома, где живут русы. Русы же вступились за мордву, объединились с ними, и произошла великая сеча. Шамуил жаловался, что на конях в лесу воевать трудно, а русам и мордве, казалось, деревья помогают. Но отважный Шамуил наказал русов, сжег Муром, правда, его войско тает как снег, спустившийся с горы в долину. Русы и мордва нападают каждый день и уходят в лес, трусливо боясь встретиться с ним, Шамуилом, в открытом бою. Нет от них нигде покоя! Поэтому Шамуил просит своего брата Кагана оказать ему помощь и выйти навстречу с войском, чтобы дать им возможность увидеть еще раз родные горы.
Каган сел на корточки и закрыл лицо руками. Господи! За что ты не со мной! Почему не благословляешь ни один мой шаг? Почему награда мне от тебя – неудача! Неудача на каждом шагу! Я борюсь, жму, ломаю ее справа, а она подступает слева! Я давлю ее слева, а она бьет сверху, снизу, со всех сторон! Господи! Почему ты оставил народ свой так надолго! Но ведь не навсегда? Господи, ведь не навсегда?
Он бросил грамоту Шамуила в мутную воду. Река подхватила ее и вместе с остальным мусором понесла вниз по течению. Шамуил разбит. Это было ясно. Муром сожжен! Значит, на мир с русами можно было уже не рассчитывать! И зачем только я связался с этим бараном Шамуилом! Почему, Господи, мне все время приходится иметь в союзниках глубоко противных мне людей и народы? А любимых – распинать! Почему у меня нет ни с кем искренней дружбы и настоящего доверия? Почему я так одинок? Мне приходится ублажать это животное – Шамуила, изображать свое восхищение им, свой восторг от каждой его дикой выходки для того, чтобы укрепить себя его бандой. Но он принес мне только вред! Один вред и больше ничего!
И Булгария спит и видит разгром Каганата, только ждет, терпеливо ждет ее гибели. Разве это кому-то непонятно? Но и с булгарами приходится целоваться, обниматься, как с самыми любимыми друзьями! А эти русы! Для чего я их кормлю, пою и ублажаю? Что я получил от этих скотов взамен? Мир с ними? Да нет ни какого мира! Союз? Да нет и союза! И уже никогда не будет! В результате я потерял много воинов, всех черкасов, вообще всех христиан в армии! За что я плачу такую цену! И все эти ясы, косоги, половцы, армяне, картвелы, персы, все-все-все кругом – враги и враги! Почему, Господи, ты создал столько врагов для народа своего, и не создал ни одного друга! Когда же это кончится? Неужели же так будет всегда?
Каган встал, сел на коня и обреченно бросил Беку:
– Поднимай войско, мы – уходим…
Михаила окликнули по имени. Он обернулся и увидел множество людей. Он узнал в них
