хотите?
– Мы хотим задать вам некоторые вопросы, от ответов на которые зависит ваша жизнь.
– Задавайте, но прежде я попрошу вас задуматься над тем фактом, что Америка и Европа на ближайшие десятилетия вышли из строя. Осталась Россия, Китай и Азия. Как в этих местах будет складываться дальнейшая ситуация, сможет ли там существовать цивилизованный человек – большой вопрос. Остается Африка, где я могу стать полноправным лидером и создать здесь новую цивилизацию. Скоро сюда хлынут миллиарды европейцев и американцев, и в считанные годы черный континент станет новой Америкой! Поэтому, от нашего разговора зависит не только моя жизнь, но и ваша дальнейшая судьба. Предваряя ваши вопросы, хочется сразу сказать, что я восхищен вашей решительностью, нестандартностью и, несмотря ни на что, мечтал бы о сотрудничестве с такими людьми, как вы. Я – деловой человек, господа. Я легко могу забыть любые неприятности ради дела. Для построения Новой Америки здесь, мне нужны супермены, в качестве министров и губернаторов. И мне кажется, что я уже их нашел, – широко улыбнулся он.
Бизон с Майклом многозначительно переглянулись. Коэн отнес это к впечатлению от своей речи, поэтому заметно воодушевился. Он почувствовал себя хозяином положения и по своей многолетней привычке опытного бизнесмена перешел в наступление, чтобы закрепить успех.
– Господа, позвольте угостить вас, наконец, как хозяину этого замечательного судна. Кстати, как вам путешествие? Что будем пить? Или сначала ваши вопросы? Как вам угодно!
– Да, в общем-то, на многие вопросы вы уже ответили… – сурово процедил Бизон, сжимая рукоять пистолета.
Майкл достал найденный в трюме пульт и молча положил его на стол, наблюдая за реакцией отца основателя Новой Америки. Но Коэн посмотрел на прибор, взял его в руки, абсолютно спокойно покрутил его и продолжил как небывало:
– Я и так догадался, что вы ознакомились с содержимым трюма. Могли бы и не показывать мне это, – и он небрежно швырнул пульт на стол. – Я уже подумал о камнях. Дело в том, что сейчас они никому не нужны. Если хотите, можете забрать их все. В ближайшие годы будут цениться товары практичные, а все эти побрякушки будут продавать на вес за хлеб и сахар.
– Почему же вы так стремились их заполучить? – спросил Майкл.
– Я практичный человек. Через несколько лет мир стабилизируется, опять сойдет с ума, и за каждый камень, который нищий негр откопал в грязи Сьерра-Леоне, опять будут платить составами продовольствия. Это произойдет тогда, когда мы с вами восстановим эквивалентную экономику, где ценность любого товара будет зависеть не от его необходимости, а от нашего с вами таланта убеждать людей в его ценности. Впрочем, люди и сами с превеликим удовольствием верят в то, что их безделушка, которую они купили за доллар, на самом деле стоит два доллара. Их не нужно в этом долго убеждать. Поэтому я не спешу расстаться с тем гравием, который вы нашли в трюме.
Бизон сидел с каменным лицом и скрипел зубами. Он делал над собой усилия, чтобы не размозжить рукоятью пистолета череп этого самоуверенного и циничного толстяка, столь беззаботно и вальяжно, как будто где-нибудь в кулуарах экономического саммита, заливавшего о своих великих планах.
– И ты, подлая свинья, ради этого уничтожил миллиарды людей?! – схватив его за шкирку и вмяв ствол пистолета так глубоко в пухлую щеку бизнесмена, что тот открыл от боли рот, захрипел побагровевший Ларош.
– Подождите, сэр. Нам еще нужно многое спросить у этого ублюдка, – оторвал коммандера от Коэна Беловский.
На лбу у олигарха выступили крупные капли пота, а на щеке от пистолета зардела пунцовая отметина. Он, полулежа на диване, куда его повалил Бизон, зажимая рукой лицо, недоуменно хлопал глазами:
– Какие миллиарды, господа? Я вас не понимаю! Вы делаете глупости…
Настало время выйти из себя Майклу, он схватил Коэна за остатки шевелюры на затылке и с наслаждением ткнул его три раза лицом в пульт, лежащий на столе:
– А это что? Это что? Это что?
Коэн, с разбитым лицом откинулся на спинку дивана. Размазывая кровь, сочившуюся из носа, он тряс головой и мычал.
– Не мычи, падаль! Говори все подробности, от начала до конца!
– Я вас не
