Гирин покрутил головой и наконец увидел среди грязных косматых людей, завернутых в какую-то рванину, стоящего особняком «цыгана». Его глаз не было видно, но зато он единственный здесь был одет в белые кроссовки, вельветовые брюки и кожаную куртку-»косуху». Этот щегольский, хотя и вымазанный глиной, наряд смотрелся довольно смешно на его сутулой, почти обезьяньей фигуре, но вполне соответствовал описанию смотрителя.
Вдруг свет стал меркнуть. Потихоньку унялся и шум голосов. Зал начали озарять короткие, но очень яркие вспышки. Сначала они были редкими, затем периодичность их участилась. Одновременно под сводами зала прокатился гул, как будто рядом раскручивала колеса большая тяжелая машина.
И вдруг статуя ожила. Она поводила своими золотыми руками, наклоняла голову, поворачивалась в разные стороны, исполняя нелепый дикий танец. Колышущееся море пещерников встретило его сумасшедшим визгом.
Васин наклонился к Ивану и тихо спросил:
– Это что – робот?
– Да ну... Что-то вроде кукольного мультика. В стене спрятана карусель, по всей окружности стоят эти четырехрукие болваны, все в разных положениях. Колесо крутится, свет мигает – вот и кажется, что статуя живая. Я уже видел такие штуки в...
Но договорить Иван не успел. Бешеная толпа вдруг сорвалась и бросилась выходу. Васин едва успел отдернуть Ивана в сторону, чтоб его не затоптали исступленные посетители подземного храма.
– Мы его упустим! – закричал он. – Не упускай его из виду.
Но, к счастью, Цуто не торопился выбежать вместе со всеми. Он стоял у стены и насмешливо наблюдал, как его соплеменники мнут друг другу бока. В сиянии ярких вспышек это выглядело особенно впечатляюще. Когда сутолка у входа утихла, он не спеша двинулся туда.
– Что будем делать? – просил Васин.
– Молчи и не мешай, – отмахнулся Иван.
Васин остался доволен ответом. Если Гирин берет дело в свои руки, значит, беспокоиться не о чем.
Они незаметно преследовали «цыгана» в темном коридоре, ориентируясь только на слух. Когда до выхода оставалось десять-пятнадцать метров и стало возможным различать силуэт, движущийся впереди, Гирин шепнул:
– Ну, пора... – и быстро пошел вперед.
Приблизившись к Цуто на три шага, он деликатно кашлянул в кулачок и спросил:
– Молодой человек, который час?
И обрушил свой кулак на голову оторопевшего «цыгана». Удар был таким тяжелым, что Васин засомневался, останется ли жертва в живых. Но Цуто только изогнулся кошкой отпрянул назад и, быстро собравшись с силами, бросился на Ивана.
В своей жизни Васину приходилось встречать много ситуаций, где один или несколько человек пробовали себя в искусстве искалечить ближнего своего. Но такое он видел впервые. Цуто превратился с смерч – стремительный, визжащий, царапающий и бьющий без пощады. В его действиях не было логики или выучки, а только свирепая ярость и злоба.
Первые секунды Васин оцепенело наблюдал, как человек превращается в животное. Но как же дико было видеть животное в человеческом теле и одежде!
Ивана нужно было как-то спасать. Васин подскочил ближе, но он не знал, как подступиться к темному, исходящему злобой клубку, грозящему изувечить каждого, кто посмеет прикоснуться.
Иван явно пытался что-то сказать Васину. Он успевал лишь открыть рот, и тут же вновь уходил с головой в битву.
– Не лезь... – наконец разобрал Васин. – Не лезь... Готовь ремень...
Васин удивился – пороть он, что ли, собрался этого Цуто. Но Гирин зря говорить не станет. Поэтому Васин без промедления начал расстегивать пряжку.
Он суетился, путался, никак не мог справиться с собственными пальцами, а когда покончил с этим занятием, Гирин уже перехватил инициативу. Грубыми, простыми ударами он отбрасывал врага к стенке тоннеля. Тот огрызался, пробовал прикрыться или вывернуться, но уже не мог держать напор. Наконец, Иван свалил «цыгана» на пол и насел сверху.
– Ремень!
Васин поспешно бросил ему в руки что требовалось. Стягивая «цыгану» руки, Иван тяжело дышал. Даже не дышал, а хрипел. Васин впервые видел друга таким измотанным.
– Он... Он, как зверь, – проговорил Иван. – Зверя нужно пинать и душить, больше никак... Жалко, я не сразу понял это.
Через минуту, придя в себя, Гирин уже улыбался.
– А хорошо, что мы не курили. У меня дыхалка бы не выдюжила. Пойди посмотри, есть кто наверху?
На поверхности было пусто. Беснующаяся толпа куда-то скрылась. Но земля вела себя неспокойно. Вновь раздавался угрожающий гул и со склонов иногда скатывались мелкие камешки. Небо, казалось, почернело еще больше, тучи опустились и царапали свои утробы о голые утесы и вершины.
Иван привалил пленника спиной к стене одного из строений и внимательно осмотрел с головы до ног. При дневном свете дисгармония между его щегольскими кроссовками и нечесаной головой, по которой ползали насекомые, казалась еще более резкой. Васин, правда, особой брезгливости не испытывал. В своей практике ему приходилось доставать из подвалов и теплотрасс куда более запущенных представителей рода человеческого.
Иван четко и раздельно произнес несколько слов на французском, безжалостно портя его среднерусским акцентом. Цуто в замешательстве смотрел ему в рот, реагируя на каждое слово, но не понимая ни одного. Гирин предпринял еще несколько попыток найти с ним общий язык. «Цыган» не понимал. Было видно, что это пугает его – ведь не разобрав, что хочет сильный, можно навлечь на себя его гнев.
Васин пока помалкивал. Момент был слишком важный, чтобы лезть с никчемными разговорами, ничего дельного он сейчас посоветовать не мог. Цуто всеми своими скромными средствами изображал готовность служить, лишь бы его не наказывали. И вдруг он разразился длинной неразборчивой тирадой. Гирин внимательно выслушал и повернул к Васину разочарованное лицо.
– Это не французский, – сказал он. – Это его остатки.
– Неужели совсем ничего нельзя понять?
– Нельзя понять цвет перьев петуха по вкусу сваренного из него супа. Это то же самое. Мы не поймем друг друга.
Васин не ответил. Он поднялся и принес одну переноску, бросил ее перед пленником.
– Побробуй хотя бы жестами объяснить ему, что это нужно включить.
Но Цуто при виде переноски изменился в лице, снова что-то горячо заговорил, проявляя священный ужас.
– Я сейчас буду использовать «детектор лжи», – угрюмо сообщил Иван.
Васин понимал, что ничего другого и не остается. А впрочем, и это тоже было бесполезно. «Цыган» действительно не понимал, чего от него хотят. И самое страшное, судя по его развитию, он даже и не знал, как включается темп-батарея. Не исключено, что за него это делали другие...
– Ну, придумай что-нибудь! – воскликнул Иван. – Ты же опер. Сплети какую-нибудь оперативную комбинацию.
– Давай сделаем так, – сказал Васин после короткого раздумья. – Запрем его в одном из этих склепов вместе с переноской.
– И что? – И то. Что бы ты сделал на его месте? Можешь не отвечать – ты бы постарался удрать любыми средствами. А куда ему удирать, если рядом переноски? Ему придется включить одну!
– Кажется, начинаю понимать... Выдумка на редкость глупая, но может подействовать. А если он удерет не туда, куда нам нужно?
– Больше ему некуда. Командующий сказал, что из этой реальности есть только один стабильный канал. И ведет он на крышу, рядом с больницей, где догорает Родион Терентьевич.
– Ага... – к Ивану начал возвращаться оптимизм. – Как мы все это организуем?
– Легко! Будем наблюдать за ним в щель. И как только он включит переноску – ворвемся и... Ну, и сам понимаешь. В крайнем случае, хотя бы посмотрим, как он ее включает.
