Вместе с темнотой пришла зябкая сырость и сразу пробрала до костей. Антон собрался в комок и неподвижно сидел, глядя, как в импровизированном очаге догорают дрова.
«Нужно было закопать Сержанта, – подумал он. – Под землей не так холодно».
В эту секунду ушей коснулся тонкий, тихий свист. Все зашевелились, завертели головами. Звук усиливался, но нельзя было понять, откуда он идет, он обволакивал, как дым.
– Смотрите! – крикнул Печеный.
На горизонте стремительно разгоралась узкая красная полоса, которая все увеличивалась. Вскоре стало ясно, что она состоит из сотен или тысяч отдельных светящихся точек.
– Да это ракеты! – пробормотал Обжора. – К нам летят ракеты. Или снаряды?
Он невольно сделал несколько шагов назад. – Спокойно, они идут мимо нас, – попробовал навести порядок Самурай.
Свист уже перешел в рев. Небесный огонь пролетел стороной и понесся дальше, оставляя на всем свои отблески и дымный, медленно тающий след.
– Ну, чудеса! – только и сказал Обжора, ошарашенно глядя вслед воющей огненной армаде.
– Ну что, перепугались? – ухмыльнулся Леденец. – Думали, война началась? Не извольте беспокоиться, это климатологи экспериментируют. Кстати, сейчас снег может пойти или дождь.
– Все-то ты знаешь, – проворчал Печеный, усаживаясь на свое место.
В эту ночь Антон напросился дежурить первым. Он поднялся на уцелевший ярус одной из вышек и довольно удобно устроился, подложив под себя сверток строительного утеплителя, найденного неподалеку.
По-прежнему дул ветер, иногда начинали сыпаться мелкие водяные капли, но Антон уже не мерз. Он надел капюшон, застегнул костюм на все пуговицы и защелки, и одежда постепенно стала теплой и уютной. Обретя уют, Антон даже перестал сочувствовать Сержанту, мерзнущему под кусками мокрого шифера. Казалось, тепло и комфорт передались всему миру.
Антон взглянул в сторону угасающего неба – туда, откуда сегодня пришла команда. Мысленно прикинув длину пройденного пути, он подумал, что волею Самурая расстояние покрыто достаточно большое.
Кто-то сказал, что осталось еще меньше. Но это совсем не радовало. Может оказаться, что на том конце пути ничего нет.
Антон повернулся, вглядываясь в глухую черноту ночи, пытаясь отыскать линию горизонта.
И вдруг он увидел свет.
Его тусклое облачко выглядывало из-за горизонта, словно край маленького солнышка. Свет был белым, непохожим на костер. Скорее всего он имел электрическую природу. Как будто там лежал небольшой городок или поселок, а может, изгиб оживленной дороги.
Антон смотрел довольно долго, но света не становилось ни больше, ни меньше.
Через два часа пришел на смену Печеный. Он зевал, тер глаза кулаками, двигался медленно и неохотно, как весенняя муха. Антон показал ему на источник таинственного света, но Печеный еще как следует не проснулся и потому не выразил никакого интереса.
Антон запомнил на всякий случай направление и пошел спать.
Это был дом.
Такой же обшарпанный, как и все здесь, с забитыми досками и еще черт знает чем окнами, с грудами отбросов по периметру, но обитаемый.
Это было легко определить по тряпкам, вывешенным на просушку в окнах от первого этажа до пятого. Кроме того, изнутри доносились звуки – кто-то что-то двигал, ронял, говорил, звенел посудой, бросал в окна мусор, готовил пищу.
Самурай обернулся к остальным и не сдержал довольной улыбки.
– Кажется, что-то нашли!
Однако никто пока его удовлетворения не разделял.
– Нам придется брать этот небоскреб штурмом? – подумал вслух Обжора.
– Разберемся. Главное, что нашли.
Из-за угла дома вышла, прихрамывая, пожилая толстая женщина, завернутая в какие-то немыслимые тряпки. В руках у нее находился небольшой ржавый тазик, заполненный непонятно чем. Остановившись возле самой большой мусорной кучи, женщина поставила свою ношу рядом и принялась искать в груде хлама какие-то полезные для себя вещи.
– Кто пойдет на разведку? – спросил Самурай, прицельно посмотрев на Леденца.
– А почему я? – мгновенно отреагировал тот.
– А просто так. Парень ты у нас общительный, за словом в карман не лезешь. Вот и поговори с бабкой – может, узнаешь что-нибудь занимательное.
– Пошли лучше все вместе, – нехотя предложил Печеный.
– Вместе она нас испугается.
– Разве мы такие страшные? – Печеный закинул за спину автомат, чтоб не бросался в глаза, и пошел первым. Через несколько шагов он обернулся. – Ну, пошли же...
Женщина, увидев бойцов, ничуть не смутилась. Она выпрямилась и стала ждать, когда незнакомцы подойдут ближе.
– Вы не за золотом? – поинтересовалась она.
Бойцы удивленно переглянулись.
– Может быть, – уклончиво ответил Самурай. – А что, есть?
– Немного есть, – ответила женщина после краткого раздумья. – Меняю на консервы, на спирт. Еще никель есть, германий...
– Кто здесь живет? – спросил Самурай. – Много вас?
– А вам зачем? – сварливо переспросила женщина. – Много нас, и ружья имеются. А места в доме больше нет. И так жмемся по десять душ в комнате.
– Что ж не разбежитесь? – добродушно усмехнулся Печеный. – Домов-то пустых полно.
– Домов-то полно, – согласилась женщина. – А свет и тепло только в этом. Мы к себе никого не пускаем, и не надейтесь.
– Мы и не собирались. Просто так спросили.
– Ну так берете золото? – нетерпеливо напомнила аборигенка. – У меня настоящее, сами поглядите.
Она покопалась в недрах своих многослойных одеяний и вытащила грязный тряпичный сверток. Внутри блеснули несколько больших интегральных схем.
– Дорогие штучки, – обронил Обжора.
– А я что говорю?! Берете?
– Где ты, мать, их взяла? – подозрительно спросил Самурай.
Женщина сощурила глаза и уперла руки в бока.
– А больше тебе ничего не рассказать? Пришли покупать – покупайте, и нечего тут вынюхивать. И без вас хватает искателей...
Обжора дернул Самурая за рукав и тихо сказал:
– Это не то. Это куски навигационных приборов для автоматических тележек. Нам не это искать надо.
– Можно в дом-то зайти? – мирно спросил Самурай. – Погреться, а?
– Так вы золота брать не будете?
– Не будем, мать. Нет у нас спирта и консервов.
Женщина с досадой вздохнула.
– Ходят, ходят... – неожиданно она виновато улыбнулась. – Может, дадите хлебушка хоть пожевать?
Самурай поспешно полез в сумку, достал какой-то обломок.
– Вот... Только ты его, мать, свари сначала. Так не ешь. В дом-то можно?
– А идите. Только вас к себе никто не пустит. И так ютимся.
– Обжора, Антоха – со мной! – скомандовал Самурай. – Остальные ждите.
– Что искать, знаете? – уточнил он, когда из подъезда в нос ударил запах неухоженного человеческого
