Императрица умерла при родах, и чуть живую Карэн вырезали из живота мертвой женщины. Бабушка самолично выхаживала внучку. Только старость и болезнь не позволили ей заменить девочке мать.
Жалобно всхлипывая в родных объятиях, Кари незаметно приподняла руку и жестом указала ребятам: «Охрана периметра, звукоизоляция».
— Крошка моя родная, что ты здесь делаешь?! — спросила внучку старая женщина. — Отец же отослал тебя…
— Тот, что сейчас на троне, — не мой отец, бабуля. — Вытерев слезы, Карэн решительно поджала губки, все еще играя маленькую девочку. — Сейчас я тебе все расскажу, бабушка. Но у нас совсем нет времени.
— Так… — Пожилая, статная женщина в дорогом платье, с уложенными в изысканную прическу темными волосами, отодвинула от себя девочку унизанной кольцами рукой. Осмотрела. — А ты повзрослела, моя крошка.
— Да. Повзрослела, — подтвердила она. — Ах, бабулечка, я бы рассказала тебе так много… Но у меня совсем нет времени. Слушай…
Сев на пол у ног женщины, Карэн начала рассказывать. По возможности коротко, намеренно опуская некоторые факты и отмахиваясь от любой попытки выпытать подробности.
— Вот так обстоят дела, — закончила девочка. — И теперь мы должны попасть во дворец. Нас при этом не должны узнать.
— Позволь уточнить — кто все-таки эти загадочные «мы»? — после минуты молчания поинтересовалась женщина.
Кари подняла руку и сделала в воздухе замысловатый жест. Парни, выйдя из теней, встали по бокам от своей подруги, волк оказался за ее спиной.
— Мои друзья и соратники, — сказал девочка. — Лёня Лис — Красный Пламенный, воин, ученик Белого Грифона. Эрхан Кер Наррат — некромант, Черный Пламенный, воин, ученик Белого Грифона. Жулька… Каерасса — зимний волк Снежной стаи, оборотень, друг Белого командора.
Пожилая леди некоторое время раздумывала, внимательно глядя на детей. Темно-серые глаза смотрели холодно, большим пальцем леди подперла подбородок, указательный оказался на виске.
— Если дела обстоят настолько серьезно… Может, не стоит вам, детям, лезть во взрослые дела? Может, стоило бы позволить взрослым решать без вашего вмешательства? Вы, со своим юношеским энтузиазмом, можете все сделать только хуже. Вы это понимаете?
— Госпожа, мне восемнадцать веков. И если уж я не считаю их затею глупостью, возможно, она таковой и не является? — Рядом с принцессой встал снежный. Ему было трудно говорить в волчьем облике, но он прекрасно справлялся.
— Бабушка… — Принцесса выпрямилась. И в каждом ее жесте видна была повелительница из древнего рода правителей. — Я уезжала от тебя маленькой девочкой. Но вернулась Янтарной королевой. Мечи нужны мне не для красоты — мастерство владения оружием пришлось освоить под руководством древнего демона, который веками хранил наш род. Ему я обязана жизнью и душой. Он научил меня быть императрицей. Это моя империя. Мой трон. Мой мир. Я несу за него ответственность. Ответственность и власть налагают обязательства, которые я не имею права перекладывать на чужие плечи — это моя ноша. Я не спрашиваю вас, моя дорогая бабушка, леди Катариана, что и как мне делать. Я лишь спрашиваю — поможете вы мне в моем деле, или мне придется искать другие способы исполнения моего долга?
Теща императора всей душой пожалела свою любимую внучку и двух мальчиков. Им пришлось слишком быстро повзрослеть на еще горячем пепелище войны.
— Я помогу вам, моя дорогая императрица, — ответила внучке бабушка.
До утра дети даже успели поспать часа полтора, хотя бабушка пребывала в твердой уверенности, что они отдыхали перед тяжелым днем почти всю ночь. Но мастера маскировки уже успели проверить тайные ходы и подготовить все к следующему дню. Вымотались изрядно. Но Альтис научил их справляться не только с трудностями, но и с усталостью. К тому же перед любыми самыми искусными магами и воинами у трех друзей было огромное преимущество. Зеркало, маг и некромант вместе — это такая гремучая смесь, что и представить страшно. Зеркало умеет играть на струнах реальности. Маг владеет жизнью. Некромант — смертью. Каждая сила, взятая в отдельности, оставляет за собой след. Ученики демона научились действовать без ненужных отпечатков.
Они рухнули в сон перед рассветом, когда бодрствовать всего тяжелее. И только снежный волк не спал. Тяжелы были в тот час думы оборотня.
Поток холодной, затхлой воды заставил закашляться. Стримбор приходил в себя. Пинок по сломанным ребрам довершил процесс пробуждения. Подавив стон, Ветер перевернулся на живот и, понимая, что встать не сможет, подполз к стене и сел, опираясь спиной о холодный камень подвала. Каждый вдох отдавался нестерпимой мукой. Легкое, пробитое сломанным ребром, заполнялось кровью. Не будь Стрим богом, уже давно умер бы.
— Очнулся, падаль?
Бог ветра с трудом сфокусировал взгляд. Мужчине было около сорока. Дорогая одежда, годная как для бала, так и для лесной охоты. Породистое лицо аристократа древних кровей. Черные, как смоль, волосы с серебристой проседью. Отполированные ногти на холеных руках.
Рядом с аристократом стояла и более интересная личность. Эльфы до самой смерти выглядят не старше тридцати лет. Этот выглядел как человек, который разменял пятый десяток. Он пока молчал. И разглядывал Стрима, как вивисектор экзотическое животное.
Стримбора передернуло от ненависти и отвращения. Захотелось одолжить у Альтиса его ножик и взять несколько уроков на тему, как держать пленника живым месяцами, причиняя немыслимые страдания.
— Богам не по чести мстить жалким созданиям. — Рот Ветра кривился в усмешке, больше похожей на гримасу. — Но у меня есть друг — демон, которому только скажи заветное слово «добыча» и укажи цель. Я уже знаю, кто станет его первыми жертвами в списке.
— Похвально, что у тебя еще есть силы острить, — усмехнулся аристократ, подходя поближе. Остановился в шаге от пленника, склонился. — Что, Ветер, не можешь придушить меня, грязную мразь, на месте? О да! Потому, что вот это, — аристократ больно ткнул в плечо обездвиженного Стримбора, туда, где налилась чернотой с новой силой татуировка, — дает мне над тобой огромную власть. И ты ничего не смо…
Он захрипел. Рука пленного сжалась на горле человека стальными тисками. Бог ветра оскалился в хищной и страшной, совсем не свойственной мирному и дипломатичному Стримбору, улыбке.
— Я — бог! — рычанием вырвалось из горла. — А ты — сдохнешь…
Нож ударил в локоть, прямо в болевую точку, махом перерезая связки! Рука разжалась сама собой, повиснув плетью. Человек рывком отполз подальше, закашлялся, держась за горло, поднялся.
— А ты силен, — с долей уважения хрипло признал он, растирая шею. — Но тебе это не поможет.
— Не убивай, — сказал странный пожилой эльф.
— Не беспокойся, — сказал человек и щелкнул пальцами.
Двое безмолвных слуг, стараясь держаться как можно почтительней, прошли мимо господ, подняли израненного Ветра, прижав его спиной к холодному, влажному камню подвала, и в несколько движений приковали к стене. Так в этом мире с богами еще не обращались…
Ветер, мимолетно пожалев, что руку теперь восстанавливать не меньше месяца, исподлобья уставился на своих врагов. И увидел, как с плеч человека куском ночи ниспадает до пола черный плащ! Живой. Почти такой же, как у него. Стримбору плащ ветра подарила Создатель, когда тот был еще совсем ребенком. Сняла со своих плеч, сказав: «Я обойдусь без этих крыльев… а ты всегда будешь летать, Ветерок».
— Позволь тебе представиться, сотворенный, — прервал изумленное созерцание Стрима голос аристократа. — Последние тысячи лет жалкие созданные вроде тебя называют меня Создатель Криатон.
Стримбор, давясь болью и кровью, засмеялся, стараясь делать это потише, чтобы было не слишком мучительно для избитого тела.
