Тоненькая, незримая ниточка натянулась… лопнула…
Все… все. Все…
Арох заорал, срывая голос.
Аллодис держал в руках угрожающе шипящую Зерги. Впереди Кошмар пожирал остатки Некорона.
— Эх, не могу… — вздохнул некромант. Обернулся к другу: — Нангерат! У меня ассоциативная цепочка другая. Но мне очень нужно, чтобы ты кое-что сделал. Позови Создателя именем моей жены!
Нангерат посмотрел на друга, как на законченного идиота, и вдруг вспомнил… «Однажды он потребует от тебя совершеннейшую глупость… и если ты ее не сделаешь, все пойдет прахом». Не дожидаясь повторения просьбы, Нангерат выкрикнул в пространство:
— Марго!..
Зерги налилась светом, соскользнула с рук Аллодиса, и через мгновение вместо змейки стояла девочка. А снова ставшая изумрудной LiiTtu?shot обвилась вокруг ее запястья.
— Опоздали… — отчаянно произнесла Создатель, глядя на то, что осталось от Некорона. — Аллодис! То, что осталось от Розы, — у тебя?
— Да, — отозвался колдун.
— Разбей! — приказала Смычок.
Кусок сплавленного стекла разбился об камни на мелкие осколки. Крохотный огонек внутри погас.
— Пусть это получится, — пробормотала девочка, направляясь к своему созданному.
Волк остался один. Последний. И сейчас он готов был умереть от боли и горя.
Белое Пламя вспыхнуло на остатках развалин, охватило город, вытесняя Кошмар.
Пламя шептало, уговаривало, молило, и те, кто оказался рядом, слышали, как две стихии говорят меж собой.
— Отдай… — умоляло Пламя. — Он не твой… Отдай!..
— Мой!.. — Злой рык Кошмара. — Сам пришел, никто не звал!..
— Зачем он тебе?.. Ну отдай!.. Ему больно…
— Сильный… вкусная суть… мое!..
— Верни… Мой!.. И всегда был мой!..
— Жертва добровольна!..
— Тебе мало жертв?.. Он так много отдал!..
— Себя — тоже…
— ВЕРНИ!.. ОН МОЙ!..
— Так нужен?..
— Больше… Ему больно… Отдай…
Пытка затихла… Откуда-то пришло тепло и смутно знакомый шелест. Родная стихия обняла израненное, изжеванное в ненасытной пасти Кошмара тело… Как только жив еще?.. И кто-то пел. Так знакомо… так горько…
Пело само Пламя. Чистый, чувственный голос одной синеокой сумасшедшей воительницы и тихие струны отданной Пламени тэры… Он знал — эта музыка, эта песня звучала только для него одного…
Кто ты? Откуда знаешь эти слова, что ранят в самое сердце? Только сердце и осталось, тело сильнее ранить некуда, от сути — одни клочья…
Это же я…
Алина?!
Пламя!
Алинка!!..
Все теперь будет хорошо, Альтис. Слышишь?
Ты заберешь меня к себе? Я наконец-то вернусь в Огонь?.. Тогда я счастлив…
Ты действительно этого хочешь?.. Ты так юн… В жизни столько всего неизведанного!
Хочу… Я слишком устал. Забери меня, пожалуйста, домой…
Я могу все исправить…
Не нужно. Прошу, забери меня. Я не могу больше. Я не хочу больше…
Иди. Иди…
В последних словах Огня демону послышалась горечь. Альтис улыбнулся, хотя это было очень-очень больно. Он улыбался, растворяясь в той стихии, из которой пришел. Как всегда — без тени сомнений.
Белое Пламя обнимало, осторожно и мягко вытащив сознание из когтей безумия. Первой сгорела боль израненного тела, медленно, сменяясь ласковым, родным теплом. Истерзанная и разорванная в клочья суть оживала, исчезали раны. Две враждовавшие части сути медленно соединялись, сливаясь воедино и становясь частью первостихии. Память причиняла еще больше боли, чем пытки, но Пламя мягко шепнуло: «Ты был прав. Ни о чем не жалей. Не бойся. Поверь мне. Я с тобой…»
Альтис верил. Как можно не верить Огню, отвоевавшему тебя у самого Кошмара?
Каждую струнку, каждую частичку, каждое самое крохотное воспоминание Пламя отбирало у мира, возвращая в себя.
— Пламенный!
Он очнулся, впервые за вечность понимая — ему легко. И больше совсем-совсем не больно. Рассмеялся от неожиданной и такой чудесной радости.
— Альтис… — Алинка улыбалась. Она была Пламенем, Пламя было ею. Богиня в первостихии. Теперь — шаг до того, чтобы уйти окончательно. Она просто ждала его. — Ты самый лучший. И я люблю тебя. Пойдем?..
— Да! — И двое детей одной стихии взялись за руки.
Последний шаг они сделают вместе. Два голоса слились в один ликующий крик, разнесшийся над миром:
— Я — ПЛАМЯ!!..
Сбылась мечта… Он вернулся в Огонь. Стал Пламенем. И растворился в нем без остатка…
Эпилог
Зеркало плакало так горько, что даже драконы молчали, склонив головы. И не смели мешать, когда девочка раз за разом безуспешно пыталась отразить в себе реальность, чтобы изменить ее.
Волчонок-оборотень потерянно уткнулся в локоть вожака. Тот опустил глаза, увидел снежного, растрепал белые волосы мальчика и обнял одной рукой.
Эрхан и Лёнька не верили. Они стояли молча плечом к плечу и не верили. Он исчез, растворился, окончательно умер. Непобедимый демон, бог, наставник, друг. Talleri…
Двое чешуйчатых воинов опустились на колено перед Смычком. Она приподняла голову, пытаясь понять, что происходит вокруг и почему мир не оставил ее одну, как она хотела. Все оказалось просто — эти двое были частью другого мира.
— Что вам нужно, Шиа? — устало спросила она.
— Мы просим дозволения остаться и принести воинскую клятву, — сказал один.
— Мы еще не вошли в возраст и не приносили клятву нашему богу, — добавил другой.
— Мы принесли ее богу Пламени… но он ушел, оставив нам выбор.
— Мы сделали выбор.
— Оставайтесь… — Слабая улыбка скользнула по губам девочки.
Даже здесь он успел каким-то непостижимым образом оставить неизгладимый след в душах двоих мальчишек из воинов Руана. Весь мир изменял одним касанием, одной улыбкой. Делал лучше. Светлее.
