Добрей и отважней…
Смычок сжала ладошки в кулаки. Ее мир — его наследие.
Пусть она лишилась сразу и венца творения, и наследницы, которая должна была принять под свою руку Творение после ухода Создателя, но это сущее будет жить и будет прекрасным. Ведь дети Огня дали ему такое чудесное имя! Алина нарекла мир еще тогда, когда горела заживо, убивая Амата. Альтис же довел ритуал до конца. Ценой своей жизни…
Сиэ?раэй?ан. У этого слова нет даже точного перевода. Нет слов на других языках, которые смогли бы полностью отразить значение этого имени. Прекрасный, любимый, ясный, вечно пылающий в душе каждого неиссякаемой силой творения…
Смычок провела ладонями по щекам. Открыла глаза. Черные, без белка. Тратить время Марго больше не будет. Нужно вернуть Эльтана домой, помочь выбраться Ирхану, застрявшему меж мирами.
И еще очень многое нужно сделать.
— Кажется, мы немного опоздали… — Теневой Актер обнял сестру за плечи.
— Н-да… Разрушительная сила сравнима с моей.
Роста она была небольшого, на полголовы выше Смычка, да и выглядела всего лет на пять старше, если не заглядывать в глаза. Только иногда в зрачках можно было увидеть истинный возраст. Ни один смертный, ни один бессмертный не смог бы осознать настоящую пропасть прожитых лет. Черного цвета чешуя легкого доспеха, неизвестного этому миру, и контрастом — совершенно седые, коротко стриженные волосы. Она была прекрасной, когда улыбалась. Но сейчас лицо ее было суровым, стальные глаза сверкали яростью. Седая Смерть — разрушительная сила. Ее опасались все творцы, создатели, демиурги и даже демоны Хаоса.
— А где папа? — огляделась Смычок.
В отличие от мамы отец был величайшим созидателем.
— Немного занят, — ответила мать демиурга. — Проникающего держит.
Смычок вдруг скривилась и крикнула:
— Мама!.. Посмотри, что они сделали с моим Творением!..
Мать обняла дочь, позволяя, как в детстве, разреветься на своем плече и нажаловаться на весь окружающий мир.
— Мы все исправим, — пообещала мать. — Мы с папой все сделаем…
— А папа своего отраженного мне вовремя отправил, — грустно улыбнулась девочка-демиург. — Если бы не Аллодис, я бы еще надолго в прошлом застряла.
— Папе это зачтется. — Никому так Седая Смерть не улыбалась, как своим детям. — Мы попытаемся. И у нас обязательно получится…
…Карэн не выдержала. Резко шагнув к женщине, ударила наотмашь тыльной стороной ладони по лицу. Королевский удар был выполнен по всем правилам и с такой силой, что придворная дама оказалась на полу. Так имел право бить только обладатель истинной власти.
— У вас есть сутки, чтобы убраться из столицы, леди Санара, — холодно оповестила принцесса. — Вы вычеркнуты из списка претенденток на место фаворитки императора.
— Ты не имеешь права, маленькая дрянь!.. — прошипела разъяренная женщина, поднимаясь с пола. — Твой отец уже выбрал меня!..
— Ошибаешься, сука, — ледяным тоном ответила девочка, не постеснявшись грубого слова при фрейлинах аристократки. — Именно я выбираю мать моего будущего наследника. Отец лишь может высказать свои пожелания. Такая дрянь, как ты, матерью моего брата не станет. Сутки, Санара. Или после получишь «тихую смерть» в вине.
Карэн повернулась и направилась прочь, раздумывая об этих актрисах. Они так хорошо притворяются перед отцом чистыми и невинными! А он совсем не видит, кого выбирает. Похоже, подходящая мать не найдется никогда. Тогда придется отбирать ребенка сразу после рождения, заниматься воспитанием самой. А папиной пассии устроить несчастный случай с летальным исходом. Она заранее занялась выбором претендентки, потому что понимала — дело это долгое и трудное. Возможно, и наследника себе придется выбирать даже не из братьев и сестер, а из внучатых племянников или их детей. Карэн собиралась править долго. Очень долго. Прочнейший фундамент ее власти заложил Альтис. Она должна строить дальше и не разрушить то, что оставил учитель.
Принцесса еще не приняла корону, но в ее стальном кулачке уже держались все дела двора, столицы и большей части империи. Ей только семнадцать. До коронации еще четыре года. Как бы ни хотелось отдалить этот момент, она понимала — отец не слишком хорошо справляется со своей императорской ролью. Хорошие помощники и умение разбираться в людях — единственное, что его спасало и оправдывало. Как бы не пришлось ей еще раньше возложить на себя бремя власти.
Тяжело справляться со всем этим серпентарием без мальчишек. Эрхан с Лисом отправились послами в Нимадорг и вернутся только через месяц. В этом дуэте главенствовал, как ни странно, младший по возрасту, Эрхан. Каерасса отправился к Ароху. Тот снова впал в тяжелую депрессию. После того, как все закончилось, Волк долго не показывался. Потом запил. Год не просыхал. Затем начал ввязываться в авантюры, пустился во все тяжкие. Геройствовал, как настоящий безумец. Теперь опять впал в черную меланхолию.
Карэн не осуждала его. И прекрасно понимала: он не сломался, нет! Но раздавлен грузом вины и горя. Даже Василиса не смогла его вытащить. С тех пор как Волк полностью вернулся к себе самому, став опять богом, у него ничего не складывалось со смертной девушкой. То ли внутренне надломлен, то ли замешана богиня… Кошка Таллэ — она только ради Ароха вернулась с Велимора на материк. Кем она была для Волка? Другом? Любовницей?
А ведь Василиса могла бы стать идеальной матерью для наследника. Принцесса даже остановилась от этой мысли. Да, пожалуй, это был бы лучший вариант! И полный контроль со стороны будущей императрицы. Карэн способна провернуть это дело. Папа решит, будто это его выбор! Но как на это отреагирует Волк? Поговорить с Таллэ? Нужно все как следует обдумать.
Ноги опять принесли ее на крышу северной башни. Принцесса стояла у парапета и смотрела в небо.
— Я берегу твое наследие, Альтис, — шепнула небу Карэн Янтарная, дева-клинок, великая Серебряная императрица.
Женщина сидела на улице, за столом, держала перед собой раскрытую книгу и выписывала что-то на листок. Она готовилась получить степень магистра врачевания и писала диссертацию, не забывая одним глазом поглядывать на играющего сына.
Мальчику недавно исполнилось пять лет. Совсем не похожий на мать, светловолосый, синеглазый, изящный, он обладал такой физической силой, какую трудно было заподозрить в этом худеньком ребенке. Он верховодил любой, самой неуправляемой детской оравой — его слушались беспрекословно. Но и в одиночестве ничуть не скучал — казалось, весь мир играл с ним, подкидывая самое интересное. Такой непохожий на других детей.
— Ты — Ниара? — Незнакомая девушка подошла к столу, за которым сидела женщина.
Красивая, как юная весна, в легком походном костюме. Рядом с девушкой переминался с лапы на лапу белый ирбис. Ниара уже давно привыкла спокойно относиться к опасным животным рядом с людьми. В Сильене преображенные звери не являлись редкостью.
— Я, — кивнула женщина.
— Магистр Дартург просил передать. — Девушка вытащила из внутреннего кармана письмо с печатью академии.
— Спасибо, — поблагодарила женщина, приняв письмо. Улыбнулась девушке: — Отдохнешь с дороги? Может, пить хочешь или перекусить?
— Не отказалась бы, — ответила улыбкой гостья. Ирбис недовольно заворчал, требуя внимания, и девушка грозно нахмурилась: — Гор! Прекрати строить из себя большого и голодного. И если тебе жарко, уже давно мог бы сменить облик.
