Все.
Никогда еще так не плакала и не пела его черная с серебром флейта, как в последний раз.
Последний.
Когда взошло солнце, Альтис смог твердо встать на ноги. Посмотрел на флейту. Бросил ее на камни стены и раздавил тяжелым ботинком. Отвернулся, лишь бы не видеть оставшиеся от нее щепы…
— Зачем же так? — беспомощно произнес Л?ерг.
Т?ильех не смог сказать ничего — только смотрел на обломки, тщетно пытаясь избавиться от сдавивших горло тисков.
— Уходите из города, сопляки чешуйчатые, — устало и тускло бросил воинам демон. — Я не хочу вас убивать, поэтому предупреждаю — вскоре здесь не останется ничего живого. Вы отважны и молоды. Так поживите еще в свое удовольствие.
Оба Шиа молчали. Альтис обернулся, чтобы взглянуть на молодых наивных чужаков, и тогда Т?ильех наконец смог подняться на ноги. Поклонился Пламенному и произнес:
— Мы благодарим за твой дар, бог. И за веру в нас…
— Лучшей благодарностью будут ваши жизни, воины, — сказал Альтис.
— Позволь нам сопроводить тебя хотя бы до площади, — попросил Л?ерг. — Мы знаем, что такое идти через толпу, жаждущую крови.
— Хорошо, — немного поколебавшись, кивнул демон. — Но потом — бегите быстро и не оглядывайтесь. Здесь разверзнется бездна.
Два часа Пламенный бродил тенью по цитадели. Такими же тенями за демоном таскались два подавленных конвоира, не отдающих себе отчета в том, что защищали его, а не от него, как было приказано. Демон запил вином огромную дозу обезболивающих и мышечного модулятора, добытых в лаборатории Ниары. Потом Альтис на час в одиночку оккупировал сауну и яростно смыл с себя грязь ночи и липкий страх утра. Осталась только тоскливая опустошенность, которая никак не смывалась.
Прошелся еще разок по внешней стене. Солнце бесконечно медленно подползало к зениту. Ожидание стало невыносимым. И вскоре демон отыскал в цитадели кабинет верховного магистра некромантии.
Шиа молча приставили к глоткам охранявших дверь стражей свои глефы, и те предпочли за лучшее не связываться с сумасшедшим конвоем безумного пленника. А тот пинком распахнул дверь, спокойно вошел и поинтересовался, глядя только на Керрона:
— Долго мне еще ждать?
— Альтис… ты?.. — Верховный некромант растерянно поглядел на демона.
Тот вздохнул:
— Идем уже, Янтарный. Я устал.
Магистр отвернулся, не в силах смотреть на того, кого предал много, очень много раз. Не только его, но и все, что ему было дорого, всю память о нем, все идеалы, которые он воспитывал в наследниках…
— Прекрати, принц. Ничего уже не исправишь. Я видел, что на площади все готово. И паскудная толпа твоих подданных уже собирается посмотреть, как я буду умирать. Хватит тянуть время. Ты хотел моей смерти, Керр. Так что же сейчас ты отворачиваешься?..
— Как же я тебя ненавижу, — прошептал создатель Нимадоргской империи. Только голос у него дрожал.
— Ничего не получится, Криатон, — подал голос Дариат. — Он совершенен. Я никогда не смогу воссоздать такое совершенство.
— Жаль, — отозвался демиург в плаще ночи, не отрывая взгляда от сына Пламени.
— Что значит совершенен?! — раздалось с другой стороны раздраженное рычание Рыжего. — Хочешь сказать, что он равен нам?!
— Хочу сказать, что он по-своему лучше нас, — спокойно отозвался Дариат. — И я бы не советовал тебе задевать венец творения всего этого мира. А то он может вышвырнуть тебя отсюда насовсем так же, как Матиалиса. Достаточно как следует разъярить. Паук до сих пор не оправился. — Пожилой эльф приблизился к юному демону, стараясь прочесть в глазах хоть что-то, кроме усталости и пустоты: — Слышишь, мальчик?.. Твой мир плачет о тебе.
— Я тоже когда-то плакал о нем, — ответил демон.
— Не понимаю, — помотал головой Руан. — Почему ты свободно ходишь где захочешь и даже не попытался сбежать?!
— Зачем? — вяло удивился Пламенный. — Демиурги… Смерть — это свобода. Я так долго танцевал с ней в тандеме, что уже забыл, что такое жизнь. Вы надоели мне своей пустой болтовней. Хватит уже.
Они шли на казнь так, будто это собирались убить их, а не того, кто шагал с гордо поднятой головой и застывшей на губах улыбкой героя-изгоя. Когда один из сопровождавших стражников попытался бросить в пленника камень, Керрон его прикончил на глазах у толпы.
— Никто не проявит неуважения к тому, кого вы боялись на протяжении восьми лет, — разнесся его голос над площадью. Люди притихли. — Никто не посмеет бросить камень в того, чьим именем вы пугаете своих непослушных детей.
Многие, очень многие съехались сегодня сюда со всей округи, едва прослышав о казни века. Жители всех окрестных деревень и городов, находившихся поблизости. Двое чешуйчатых воинов с ненавистью смотрели на толпу, стараясь охранить пленного даже от злых взглядов. Пусть другие говорят, что они боги, пусть остальные из клана поклоняются рыжеволосому Создателю. Двое Шиа знают, кто тут настоящий бог. Достойный…
Они довели Пламенного до самой трибуны.
— Идите, — приказал демон.
— Позволь… позволь нам… — Голос Л?ерга прервался.
— Позволь нам провести первую часть… — сипло выдавил Т?ильех. — Это очень больно… А мы сможем сделать так, что боли не будет.
Стражники удивленно косились на пленного и конвоиров. Кажется, кто-то с кем-то успел поменяться ролями. Немного опоздавший к началу Мишма с удивлением смотрел на то, что происходило на трибуне. Кто тут пленник, а кто господин и хозяин положения?! Одет он был… Кожаные штаны, изящные сапоги, дорогой черный шелк рубашки с тончайшей золотой вышивкой и пиктограммой Пламени во всю спину. Так… по-нимадоргски. Он постарался не только в одежде выглядеть сегодня безупречно. Даже осанка — королевская. Разве это пленник?! Весь он — небрежное изящество, понятное любому из этих людей.
Альтис усмехнулся, найдя взглядом давнего врага, шагнул к толпе и… во весь голос обматерил собравшихся.
На чистейшем нимадоргском, используя такие идиомы и обороты, какие может знать только тот, кто родился и вырос здесь, кто впитал с молоком матери обычаи, дух этой земли. Напоследок продемонстрировав людям известный жест, подошел к деревянному щиту и кивнул двоим воинам. Кто-то разглядел, что аккуратные, ровные и изящные, как у девушки, ногти окаймлены золотом, и сказал тем, кто не видел. По толпе пронесся восхищенный шепот, сменивший грязные выкрики.
Руки раскинул сам. Чуть поправив правую ладонь Пламенного, чешуйчатые приготовили острые стилеты. В гробовой тишине был слышен судорожный вздох Т?ильеха. Никто не смел нарушить повисшее молчание. Шок толпы постепенно сменялся недоумением и пониманием, что что-то не так. Они ведь пришли увидеть, как убьют чужака. Пленника. А он… такой… свой. Один из них. И шел так, будто восходит на трон, а не на помост. И каждый, кто видел его, легко узнал ритуал готовности к смерти. Исконно их ритуал, не имеющий никакого отношения к Сильене.
Два коротких удара — и тонкие запястья прибиты стилетами к деревянному щиту. Отойдя на два шага, воины Шиа опустились перед достойнейшим из богов на одно колено и склонились.
Руан в ярости сжал зубы и сощурился.
— Уходите, — негромко сказал демон.
— Прости нас… и спасибо…
Они вскочили, спрыгнули в толпу, стали выбираться, стремясь уйти как можно быстрее и дальше.
— Руан! — крикнул Альтис, отвлекая демиурга от мальчишек, пока те уходили. — Ты — рыжий
