мужественно продолжила: – Я хочу поблагодарить тебя за цветы, за твое терпение… – Тут машина издала предупредительный сигнал. – Ну, до свидания.
Она положила трубку с сознанием, что не совсем справедлива к Майлзу и последние полгода ведет себя не лучшим образом. Она никогда не уделяла ему достаточно времени, все время работала над картинами. Что ж, Майлз, решила она, глядя на телефон, следующие несколько дней я посвящу целиком тебе, так буду вокруг тебя суетиться, что тебе покажется, будто ты в рай попал. Но в душе Эбби сомневалась, что там, в доме на пляже, где все ее вдохновляло, она сможет удержаться и не взять в руки карандаш или кисть.
По дороге к бару ее перехватила женщина-репортер.
– Какая ваша картина вам самой больше всего нравится, мисс Робертс?
– О, привет. – Эбби на секунду растерялась. – Простите, а я решила, что вся пресса уже удалилась.
– Я надеялась на что-нибудь эксклюзивное, ну, знаете, до чего никто не докопался. – Журналистка была молоденькой, и по глазам было видно, что дай ей повод, она так вцепится зубами, что не оторвешь.
– Сегодня у меня замечательный день, мисс…
– Лаура Гловер, «Уикли трежер».
Эбби кивнула. Так они все начинали.
– Ну, как я уже сказала, все, что выставлено, мне, в общем, нравится, хотя вам, вероятно, было дико скучно.
– Нет. – Лаура вздохнула. – Знаете, как бывает? Я все ждала, что в конце кто-нибудь из ваших друзей сделает что-нибудь из ряда вон выходящее, ну там разденется или еще что.
Художница, смеясь, покачала головой.
– Боюсь, тут мы вас разочаруем. Мы все старомодные. Дайте нам годик, и кто-нибудь из нас, возможно, и устроит скандал.
– Вас кто-нибудь спрашивал, что вы чувствуете, когда у вас покупают картину? – Лаура нахмурилась и постучала кончиком карандаша по губам, испачкав розовую резинку красной губной помадой.
– Да. – Эбби нравилась Лаура Гловер, ее энтузиазм. – Но никто не спрашивал меня, что я чувствую, когда заканчиваю картину.
– Расскажите.
– Конец работы над картиной – это самая лучшая и самая худшая часть… – Огни мигнули, послышался легкий гул. Эбби невольно вздрогнула, но все же продолжила: – Лучшая, потому что я вложила всю себя в эту картину, а худшая – потому что боюсь, что ничего подобного больше не смогу сделать.
Гул усилился, свет погас, потом снова зажегся.
Эбби внезапно охватил непонятный холод. Мигающий свет отбрасывал странные, холодные, двигающиеся тени. Тут свет погас окончательно, и помещение стал наполнять едкий запах дыма.
Она оцепенела. Воздух толчками вырывался из легких, удар по челюсти оглушил ее. Крик застрял в горле. В мозгу, как вспышки света, возникли давно похороненные воспоминания о себе совсем еще маленькой, старающейся вырваться, совсем как сейчас, сбросить руку, зажимающую ей рот, мешающую дышать…
ГЛАВА 1
– Джейк Уэствей слушает… – Джейк потер сонные голубые глаза, моргнул несколько раз, чтобы разглядеть будильник, и застонал, увидев, что стрелки показывают без четверти шесть. – Это что, дурацкая шутка? Вы знаете, который час?
– Джейк, мне нужна твоя помощь, старина.
– Майлз?
Уэствей спустил ноги с кровати и пальцами откинул темные волосы с лица. Он встал, расправил плечи, чтобы снять напряжение. Майлз что-то говорил, но Джейк не мог сосредоточиться. Он вымотался физически и морально, ему требовался отдых. И он как раз собирался устроить себе передышку.
– Джейк? Ты меня слышишь?
– Слушай, подожди, выпью глоток кофе и перезвоню. – Он уже почти положил трубку.
– Нет!
– Ладно, – пробормотал он. – Слушаю.
– Запиши номер. Я не дома, я в больнице.
– Что? – Шок заменил кофе, он наконец проснулся.
– Взял ручку? – спросил Майлз. – Перезвони мне, Джейк.
– Ладно, выкладывай. Тебя домой не подвезти?
– Да нет, я тут застрял на время. Боюсь, мне надо кое-что посерьезнее.
– Давай, говори, только чтобы это не заняло весь день.
Джейку не терпелось оказаться на борту своей моторной яхты и забыть обо всем. Полугодовая слежка за одним мало популярным восточным джентльменом окончательно его измотала.
Получив такой ответ, Майлз замолчал, если не считать произнесенного вполголоса ругательства.
– Давай, Майлз, выкладывай, зачем разбудил меня чуть свет.
– Я хочу, чтобы ты проверил Эбби.
– Кто это, Эбби?
– Эбби Робертс.
– Художница?
– Да, моя подружка.
Джейк присвистнул. Имя произвело впечатление.
– Что еще я пропустил за эти полгода? Чего ты хочешь? Узнать, сколько у нее на счете?
– Джейк, я… Черт, не могу говорить по телефону! Приезжай, будь другом.
Через полчаса, приняв душ и натянув белую футболку и джинсы, Джейк сунул в магнитофон свою любимую кассету и под чарующие звуки блюза в исполнении Эллы Фицджеральд погнал машину к больнице Святого Михаила. Что бы там Майлзу ни требовалось, много времени он ему посвятить не может – яхта уже загружена и готова к плаванию. Он слегка улыбнулся. Холли тоже наверняка готова к плаванию.
– Майлз Пендльтон-Смит? – Медсестра одобрительно улыбнулась Джейку. Он тоже улыбнулся. Дело в загаре, подумал он, не могут они устоять. – Сначала мне надо самой на него взглянуть, но вы можете пойти со мной. – Она одарила его еще одной улыбкой и направилась вдоль по коридору. – Вы его родственник?
– Приятель.
Медсестра поправила простыню, прикрывающую подвешенную ногу в гипсе.
– Мистер Пендльтон-Смит немного сонный, ему дали лекарство. Ему сегодня будут делать операцию, вставлять шпильку. Если я буду вам нужна, позовите.
– Спасибо, вы очень любезны. – Джейк снова улыбнулся, – но я на одну минутку. – Он дождался ухода сестры и подтащил стул к кровати. – Так в чем дело, Майлз? – Когда тот открыл глаза, он продолжил: – Что я должен узнать об Эбби Робертс?
– Я должен был поехать с ней в дом на пляже в Фастхеде вчера вечером. – Майлз поморщился от боли. Глаза мутные, он явно с трудом соображал.
– И ты хочешь, чтобы я заехал и сообщил, что ты не приедешь? – подсказал Джейк, чтобы избавить друга от лишних усилий. – Никаких проблем. Это рядом с гаванью, я могу завезти записку по дороге, если скажешь адрес. – Джейк взглянул на часы. Времени еще навалом.
– Нет!
– Майлз, объясни, что ты хочешь.
– Джейк, скажи ей лично… – Майлз старался держать глаза открытыми. – Я подкатывался к ней целых полгода, черт побери. Не хочу теперь все испортить.
Джейк нахмурился. Но какого черта? Самое главное – не пропустить дневной прилив.
– Что я должен ей сказать?
– Пусть придет… – Майлз изо всех сил боролся со сном. – Я… я ее люблю.
Он не заметил приподнятой брови приятеля.
– Ладно. – Джейк потер ладонью уже начавшую зарастать щетиной щеку. – Я заеду к ней и позвоню тебе до отплытия. Если ты будешь спать, передам через сестру, что Эбби в порядке. Годится?
