Роуз намеревалась что-то возразить, но передумала. Сестра в очередной раз обезоружила ее. У Мэгги был настоящий талант: как раз в тот момент, когда руки чешутся прикончить ее, выбросить из окна, потребовать, чтобы она вернула взятые взаймы деньги, а заодно одежду и туфли, одно ее слово — и в сердце словно впивается рыболовный крючок.
— Прекрасно, — только и сказала Роуз. — А теперь повесь все на место.
— Нужно просматривать свои вещи каждые полгода. Я читала в «Вог», — возразила Мэгги. — А ты, похоже, вообще этого не делаешь. Кстати, я нашла вареные джинсы, — добавила она, вздрогнув. — Но не волнуйся, я их выбросила.
— А следовало бы отдать в «Гудвил»[23].
— Если кто-то беден, — возразила Мэгги, — это еще не означает, что он должен одеваться в немодные обноски. Кстати, не хочешь поп-корна?
Роуз схватила ложку и принялась есть.
— Откуда ты знаешь, что я ношу, а что — нет?
Мэгги пожала плечами.
— По-моему, это очевидно. Взять хотя бы брюки двенадцатого размера от Энн Тейлор!
Роуз купила эти элегантные брюки на распродаже и втиснулась в них всего один раз, четыре года назад, после целой недели, проведенной на черном кофе и коктейле для похудания. С тех пор они висели в шкафу молчаливым упреком, напоминанием о том, сколько возможностей открывалось бы перед Роуз, если бы она взялась за ум и перестала есть жареную картошку и пиццу, и… да, собственно, почти все, что любила.
— Они твои, — кивнула Роуз.
— Слишком велики. Впрочем, может, мне удастся их ушить, — бросила Мэгги, впиваясь глазами в телевизор.
— И когда ты собираешься снова все развесить? — спросила Роуз, представив, как пытается заснуть, лежа поверх своего гардероба.
— Ш-ш-ш. — Мэгги подняла палец и показала на экран, где маленький обрубок на колесах из выкрашенного красной краской металла угрожающе наступал на синеватый объект с вращающимся, торчащим из центра лезвием.
— Что это?
— Телевизор, — пояснила Мэгги и, вытянув ногу, принялась любоваться аккуратно накрашенными ногтями. — Такой ящик с картинками, битком набитый чудесными историями.
Роуз до смерти захотелось вынуть бумажник.
«Я выпишу тебе чек, — сказала бы она, вертя чековой книжкой перед носом сестры, — но только в том случае, если удержишься на работе!»
Мэгги тем временем глотнула шампанского из стоявшей на полу бутылки. Роуз открыла было рот, чтобы спросить, где та взяла шампанское, но сообразила, что бутылку кто-то подарил давным-давно, когда она стала полноправным адвокатом. С тех пор бутылка мирно покоилась в дальнем углу холодильника.
— Ну, как шампанское? — осведомилась Роуз. Мэгги сделала очередной глоток.
— Восхитительное! А теперь смотри и учись. В этом шоу участвуют парни, которые делают роботов…
— Интересное хобби, — кивнула Роуз, она всегда поощряла Мэгги в ее поисках подходящих мужчин.
Но сестра нетерпеливо отмахнулась:
— Кретины. Собрали этих роботов, роботы сражаются друг с другом, а победитель получит… непонятно что. Во всяком случае, я об этом ничего не знаю. Смотри, смотри, вот фаворит, — взволновалась она, показывая на некоторое подобие миниатюрного мусоровоза с приваренным посредине шипом. — Филиминатор.
— Что? — удивилась Роуз.
— Парня, который сделал его, зовут Фил, поэтому и «Филиминатор».
И действительно — камера показала бледного тощего парня в бейсболке с надписью «Филиминатор».
— Он победил в трех раундах, — продолжала Мэгги. На экране появился второй робот, блестящий, зеленый, он походил па оживший ручной пылесос.
— Грендел! — объявил ведущий.
— О'кей, — решила Мэгги. — Ты болеешь за Грендела.
— Почему я? — спросила Роуз, но матч уже начался. Роботы гонялись друг за другом, с жужжанием проносясь по бетонному полу как маленькие взбесившиеся псы.
— Давай, Филиминатор! — завизжала Мэгги, яростно потрясая бутылкой, и выжидательно глянула на сестру.
— Вперед, Грендел, — вяло буркнула Роуз.
Робот Мэгги подобрался ближе. Центральное лезвие поднималось все выше, пока с грохотом не обрушилось вниз подобно крошечной гильотине, пронзив Грендела. Мэгги бешено зааплодировала.
— Вот это да! Попал!
Роботы развернулись и снова встали друг против друга.
— Давай, Филиминатор! Покажи ему! — заорала Мэгги. Роуз взорвалась смехом, когда колесико с шипами на груди Грендела с жужжанием завертелось.
— Ой, ты только посмотри… ну и потеха!
Теперь уже Грендел наступал на противника. Филиминатор снова поднял лезвие и пронзил врага.
— Молодец! — обрадовалась Мэгги.
Роботы сцепились, намертво соединенные лезвием. Грендел бешено извивался, не в силах освободиться.
— Ну давай, ну же, — бормотала Роуз. Колесико Грендела вертелось, рассыпая вокруг искорки. Филиминатор поднял лезвие для смертельного удара, но Гренделу удалось ускользнуть.
— Вперед, Грендел! — завопила Роуз, вскакивая. — Ура! Ура!!
Мэгги надулась, видя, как Грендел бросился на врага, поддел носом гораздо более высокого Филиминатора и опрокинул на спину.
— Не-е-ет, — взвыла Мэгги, но было уже поздно: робот Роуз переехал Филиминатора раз, другой, третий, пока от несчастного не осталась горстка раздавленных деталей и обломков.
— О да! Да! — возразила Роуз, потрясая кулаком в воздухе. — Вот так!
Именно так выражались парни, сидевшие позади нее на матче «Иглз», после особенно впечатляющего гола. Правда, она тут же пришла в себя, смутилась и обернулась к сестре, ожидая увидеть на ее лице плохо скрытую ехидную улыбочку. Уж Мэгги не упустила бы случая показать, какими жалкими находит эмоции старшей сестры. Но Мэгги не злорадствовала. Раскрасневшаяся, растрепанная, она сияла и, горячо пожав руку сестре, протянула ей шампанское. Роуз, поколебавшись, все же сделала глоток.
— Хочешь, закажем пиццу? — предложила Роуз, вдруг представив мирно проведенный вечер: в пижамах, с пиццей и свежим поп-корном, на диване под одеялами и перед телевизором.
И тут Мэгги наконец злорадно ухмыльнулась, но только слегка. Ее голос был почти добрым.
— Вот теперь ты живешь по-настоящему, верно? Тебе следовало бы почаще выходить из дома.
— С меня выходов хватает, — отрезала Роуз. — Это тебе следовало бы почаще оставаться дома!
— Я и так все время сижу дома, — возразила Мэгги, грациозно поднимаясь с дивана и направляясь в ванную, откуда вышла полчаса спустя в выцветших, облегающих ее как вторая кожа джинсах, низко сидевших на бедрах, красном топе, обнажавшем плечо и руку, и ковбойских сапожках Роуз, вышитых перцами халапеньо. Вышитых вручную ковбойских сапожках Роуз из красной кожи, купленных во время уик-энда в Нью-Мексико, куда Роуз ездила однажды на семинар по страховому праву.
— Надеюсь, ты не возражаешь? — спросила Мэгги, взяв ключи и сумочку. — Я нашла их в твоем шкафу. Выглядели ужасно одиноко.
— Ладно уж, — вздохнула Роуз, глядя на сестру и гадая, каково это: идти по жизни такой худенькой и хорошенькой. Каково это, когда мужчины смотрят на тебя с явным одобрением и неприкрытым
