задрапировала лоскутами разных тканей: отрезом атласа цвета слоновой кости, шифоновой полоской оттенка спелой сливы. Повсюду валялись груды одежды и косметики и, как ни странно, книги. Роуз вытащила одну из стопки. «Путешествия» У.С. Мервина. Когда-то Роуз читала ее в колледже и сейчас лениво перелистывала засаленные страницы, поля которых пестрели пометками, нацарапанными небрежным почерком Мэгги.
— Ты читаешь поэзию?
Мэгги гордо кивнула.
— И мне очень нравится. Особенно вот эта.
Она, в свою очередь, вытянула книгу.
— Релке.
— Рильке, — поправила Роуз.
— Пусть будет Рильке, — отмахнулась Мэгги и, откашлявшись, начала: — «Ночная колыбельная».
Я бы хотел убаюкать кого-то
Песнею тихой у чьей-то постели,
Рядом с тобой быть
В преддверии сна.
И все ж оставаться единственным,
Кто бодрствует в доме
И слышит покой тишины
Уснувшего леса и этого мира.
Твоей тишины.
И часов мерный бой
Зовет меня вдруг
Увидеть дно времени.
А прохожий на улице
Тревожит бродячего пса,
И вновь наступает молчанье.
И я кладу на тебя взгляд,
Как распластанную ладонь.
Этот взгляд
Пока еще держит тебя,
Но отпустит,
Лишь шевельнется что-то во мраке.
Мэгги кивнула, очень довольная собой и произведенным эффектом, под ошарашенным взглядом Роуз.
— Как ты… Откуда ты…
Нет, Мэгги точно подменили. Непонятно каким образом жадная, своевольная, одержимая, склонная к воровству туфель, жаждущая известности душа Мэгги была вырвана из тела, в котором отныне поселился Рильке.
— Мне особенно нравится строка насчет бродячего пса. Почему-то сразу вспоминается Хани Бан, — призналась Мэгги.
— А вот я скучаю по Петунье. Той мопсихе, которую ты оставила у меня дома, — сказала Роуз.
— О, верно, верно, — оживилась Мэгги. — Как она?
— Нормально, — коротко ответила Роуз, сразу вспомнив и брошенную собаку, и хаос в квартире, и непереносимую сцену животного совокупления сестры с Джимом Денверсом.
Она почистила зубы, умылась и легла, стараясь отодвинуться как можно дальше от Мэгги.
— Только не лягайся, — предупредила сестра. — И вообще, держись от меня подальше.
— Без проблем, — откликнулась Роуз. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Тишина, нарушаемая только лягушачьим кваканьем. Роуз закрыла глаза.
— Так, значит, ты выходишь за Саймона Стайна? — спросила Мэгги жизнерадостно.
Роуз застонала. Она совсем забыла дурацкую привычку Мэгги: заявить, что ложится спать, выключить свет, зевнуть, потянуться, пожелать доброй ночи, и, когда ты уже начинаешь клевать носом, снова завести беседу.
— Разве мы не обсудили все за ужином?
Но Мэгги уже несло.
— Я видела его на вечеринке, — сообщила она. — Остроумный парень, хоть и коротышка, но классный. Расскажи, какую свадьбу вы собираетесь устроить?
— Очень скромную, — обронила Роуз, решив, что чем короче ответы, тем спокойнее. — Сидел помогает…
— О, только не это. Значит, жди проблем. Помнишь свадьбу Марши?
— Смутно. Я была только на церемонии.
Предусмотрительная, как всегда, Сидел назначила свадьбу как раз на тот уик-энд, когда Роуз сдавала выпускные экзамены в юридической школе. Она дождалась, пока новобрачные произнесут обеты, и ушла домой заниматься.
— О Боже! — выдохнула Мэгги. — Это следовало бы показать по телевизору, в шоу «Худшие свадьбы в истории Америки».
— Но я видела снимки, и, по-моему, все было чудесно.
Еще говоря это, Роуз вдруг заподозрила, что не все было так гладко и что на свадьбе произошло нечто такое, о чем отец и Сидел старались не упоминать.
— А ты не обратила внимания, что на снимках не видно ног гостей? — усмехнулась Мэгги.
— Не помню…
— Так я тебе скажу, в чем дело. Свадьбу устроили на газоне позади того шикарного загородного клуба, верно?
— Силвер-Глен.
— Силвер-Глен, Силвер-Лейк, короче, что-то серебряное, — нетерпеливо буркнула Мэгги. — Живописное местечко: сады, газоны, если не считать того, что столы стояли прямо на земле, под тентом, а поливальная установка испортилась, и земля превратилась в грязь. Шесть дюймов жидкой грязи. Ножки столов стали проваливаться, погода была ужасно холодная…
— Не может быть! — ахнула Роуз.
— Еще как может, — злорадно заверила Мэгги. — Моя Марша все глаза выплакала в ванной комнате. Хлюпала носом и подвывала: «Мой лучший день испорчен! Испорчен!»
— О Боже! — Роуз ощутила легкую тошноту и некоторую долю сочувствия к Моей Марше.
— Но и это еще не все. Сидел забыла нанять парковщика машин, так что кому-то из гостей приходилось то и дело выбегать, чтобы отогнать очередной автомобиль. Мало того, меня забыли упомянуть в списке гостей, так что пришлось сесть с оркестром и питаться готовым ленчем, вместо того чтобы пировать с остальными.
Роуз решила, что отсутствие имени Мэгги в плане размещения гостей было не случайным, но предпочла промолчать.
— Короче говоря, фильм ужасов, — весело заключила Мэгги. — Зато имелся бесплатный бар, и я от души наслаждалась коктейлями.
— Верю.
— А потом устроили парад пьяниц, и я всем заправляла, — похвасталась Мэгги.
— А тебе тогда уже исполнился двадцать один?
— Не совсем. Так что еще?
— В общем, почти ничего, — протянула Роуз. Конечно, это было не так, но зачем рассказывать Мэгги
