собаке.
Мэгги стало совсем худо. Как определить, что нужно Роуз, если ее идеалом до сих пор оставалась потертая голубая фуфайка с молнией?
Придется начинать с нуля. И если у нее всего четыре дня, значит, потребуется помощь.
Пока Роуз плескалась в воде, Мэгги поманила к себе Дору, Эллу и Льюиса.
— Дорогие мои, вы должны помочь мне с одним дельцем, — прошептала она.
Дора подвинула шезлонг поближе. Глаза ее сияли.
— Какие чудесные новости!
— Вы даже не хотите узнать, что за дело? — удивилась Мэгги.
Старики переглянулись и торжественно покачали головами.
— Здесь скука смертная, — призналась Дора. — Дайте нам любое задание!
— С радостью поможем, — попросила Элла.
— Тогда ладно, — кивнула Мэгги, переворачивая страницу книги и мысленно намечая ход действий. — Вот что я имела в виду…
56
— Готов? — спросила Элла, перебирая листочки в скоросшивателе. — Может, сначала сядешь?
— Я стар, так что предпочитаю сидеть, — согласился Льюис и, выдвинув стул, уселся и выжидательно глянул на собеседницу. Элла, примчавшаяся в издательство с утра пораньше, замялась, откашлялась и нерешительно оглянулась на Мэгги. Та ободряюще улыбнулась, и Элла начала читать стихотворение, написанное совместно с Мэгги и названное «Плач старика».
— Господи Боже! — Льюис изо всех сил старался не рассмеяться. — Вижу, вы обе недавно открыли Алена Гинсберга.
— Именно! — гордо подтвердила Мэгги. — И хотим, чтобы стихи напечатали под нашей подписью. Совместной подписью, — поправила Мэгги.
— Хорошо, хорошо. Две подписи. Все, что угодно.
— Как продвигается сверхсекретная миссия? — поинтересовался Льюис.
Лицо Мэгги омрачилось.
— Дело оказалось труднее, чем я думала, — призналась она. — Но, думаю, все уладится. Вы же не отказываетесь помочь, верно?
— Конечно, — заверил Льюис. Мэгги кивнула, спрыгнула с письменного стола и взяла сумочку. Было еще рано, и в издательстве «Голден-Эйкрс газет» сидели только они трое.
— Мне пора. Миссис Ганц ждет свои купальники. Увидимся дома, в четыре.
Элла проводила внучку улыбчивым взглядом.
— Итак, дорогая, — начал Льюис, — каково тебе в роли бабушки?
— Прекрасно. Нет, правда. Мэгги делает просто поразительные успехи. Можно сказать, ее бизнес процветает. У нее почти не остается времени.
— А Роуз?
— Похоже, мысли о свадьбе сводят ее с ума. А Мэгги действует на нервы. Но девочки так любят друг друга. Это я знаю точно.
Элла вспомнила, как еще до приезда Роуз Мэгги постоянно упоминала о ней, казалось, в самые неподходящие моменты, но никогда не звала по имени. Только «моя сестра». «Мы с сестрой ездили с отцом на футбол». «Мы с сестрой жили в одной комнате, потому что Сидел Ужасная заставила меня переехать во время ремонта».
Элла дорожила каждым коротким упоминанием о Роуз, каждым обрывком беседы, каждой возможностью заглянуть в их далекое детство, особенно в первое время пребывания Мэгги во Флориде, когда та почти все время молчала. Иногда Элла почти видела девчушек, в комнате с двумя кроватями. Роуз лежит на животе, читая… что? Скорее всего книгу о Нэнси Дрю. Это ей очень подходит. А Мэгги, неугомонная шалунья… в чем? В комбинезончике, конечно. В красном. Она скачет по кроватям, взад- вперед. Все быстрее и быстрее, пока красные ноги и каштановые волосы не сливаются в одно цветное пятно.
— Проворная! Бурая! Лисичка! Прыгает! Через! Ленивую! Собаку!
— Хотелось бы… — начала Элла, но тут же осеклась. Чего она желает? Чего добивается?
— Жаль, что не в моих силах их помирить. Дать Мэгги жизнь, о которой она мечтает, подсказать Роуз, как справиться с мачехой, и…
Она подняла левую руку и взмахнула ею словно волшебной палочкой.
— И вообще все уладить. Сделать так, чтобы они были счастливы.
— Да, но дедушки с бабками нужны не для этого, — покачал головой Льюис.
— Неужели? — сухо обронила Элла, поджимая губы. Льюис негромко хмыкнул.
— Что ты имеешь в виду? — жалобно спросила Элла, осознав, что зря потеряла массу времени, хотя давно уже могла бы найти ответ сама.
Льюис задумчиво уставился в потолок.
— Думаю, что внукам нужна наша безраздельная любовь, поддержка. И иногда — денежные вливания. Нужно принимать их в своем доме, особенно когда им больше некуда идти, и не пытаться как-то влиять на их жизнь и указывать, что делать, поскольку они ежедневно слышат что-то в этом роде от своих родителей. Следует позволить им думать и решать за себя.
Элла закрыла глаза.
— Боюсь, Роуз меня ненавидит, — выговорила она так тихо, что Льюис едва ее расслышал. Она не призналась ни ему, ни Мэгги, ни кому другому, как радовалась и тревожилась, увидев Роуз впервые, и как, некоей частью сознания, все еще ждала от внучки вопросов, на которые у нее не было ответов.
— Как можно тебя ненавидеть? — удивился Льюис. — Ты слишком волнуешься по пустякам. Они умные девочки. И не осудят тебя за долгое отсутствие в их жизни, ведь тут нет твоей вины. И они не могут требовать, чтобы ты уладила все их неприятности. Такое никому не под силу.
— Но это очень плохо, если я все же попытаюсь? — спросила Элла.
Льюис с улыбкой взял ее за руку.
— Нет. Просто за это я люблю тебя еще больше.
57
С первой проблемой Мэгги столкнулась, попытавшись найти готовое свадебное платье. На следующее утро она обнаружила, что они шьются в двух размерах, ни один из которых не совпадал с тем, который носила сестра.
