радостную весть всем родственникам в Сандерленде, а также всем друзьям и знакомым. Однажды вскоре после того, как были получены результаты, к ним в очередной раз пришел угольщик, и Ханна не могла удержаться, чтобы не похвастаться успехами своего сына.
— Мы недавно получили хорошее известие, — сообщила она.
Угольщик перестал насыпать уголь в бункер и посмотрел на нее и Папашу.
— Здорово, миссис Уайт! А чё за известие-то?
— Мой сын поступил в Ветеринарный колледж! — сияя от гордости, ответила Ханна. — Он будет ветеринаром!
На чумазом лице сверкнули глаза.
— Эх! — сказал угольщик. — Подцепит его какая-нибудь девчонка.
В один из последних дней в школе Альф написал в дневнике: «Чертовски неудобно, что приходится писать в этой благословенной тетради рано утром, но, может быть, когда я стану премьер-министром, я продам авторские права за 5000 фунтов!» Тогда, покидая Хиллхедскую среднюю школу и переходя на следующую ступень своего образования в Ветеринарном колледже Глазго, молодой человек еще не знал, что много лет спустя стоимость его авторских прав превзойдет все его ожидания.
Глава 4
Сегодня профессия ветеринара находится на волне небывалой популярности. Сейчас, когда я пишу эту биографию, по телевизору идут три разные передачи о работе ветеринаров, — и у всех высокий зрительский рейтинг. Многие считают, что именно благодаря Джеймсу Хэрриоту зрители проявляют неослабевающий интерес ко всему, что связано с ветеринарией. В этом нет ничего удивительного, ведь телесериал «О всех созданиях — больших и малых», впервые показанный двадцать лет назад, имел колоссальный успех у миллионов зрителей. Существует распространенное мнение, что книги Джеймса Хэрриота, по которым снят сериал, являются главной причиной растущей популярности профессии ветеринара.
Отец, однако, неоднократно повторял, что не только благодаря ему эта профессия стала престижной и молодые люди очертя голову бросились поступать в ветеринарные колледжи. Когда я подал заявление в 1960 году, за десять лет до выхода первой книги Хэрриота, даже тогда на сорок пять мест на курсе приходилось триста-четыреста желающих. Учитывая всеобщую любовь к животным, для все большего числа молодых людей карьера ветеринара становилась естественным выбором. Конечно, книги Джеймса Хэрриота повышали престиж профессии, но были и другие факторы, и я согласен с утверждением отца: Джеймс Хэрриот несет лишь частичную ответственность. Мне жаль сегодняшнюю молодежь, которая мечтает стать ветеринарами. В ветеринарных колледжах очень высокий конкурс, при этом для поступления нужно сдать три экзамена второго уровня сложности по естественным наукам, и как минимум два из них на «отлично». Многие слушают меня с завистью, когда я рассказываю, что тогда, в 1960-м, мне нужно было сдать только два экзамена второго уровня для поступления на ветеринарный факультет Университета Глазго.
Правда, сдавать пришлось естественные науки — химию, физику и биологию, зато оценка не имела значения. Это пустяк по сравнению с современным жестким конкурсом. Интересно, что бы они сказали о требованиях во времена моего отца!
В 1933 году Альфред Уайт поступил в Ветеринарный колледж Глазго, сдав английский, французский и латынь — не самые подходящие предметы для будущего ученого, однако ситуация в то время была совершенно иной. В годы Депрессии желающих посвятить себя ветеринарии было немного, и ветеринарные колледжи всеми силами старались привлечь студентов. Еще учась в школе, Альф позвонил в колледж и сказал, что, если наберет достаточное для поступления количество баллов, хотел бы получить профессию ветеринара.
Трубку взял сам директор, доктор Уайтхаус.
— Отлично! — ответил он. — Когда вы готовы начать?
В 1933 году Глазго занимал особое положение среди ветеринарных колледжей Британских островов. Он не получал финансовой помощи от государства и зависел исключительно от взносов студентов, а также от грантов местных властей и дотаций различных организаций. В своем докладе 1925 года правительство объявило, что Шотландии достаточно одного ветеринарного колледжа, и колледж Глазго безжалостно лишили государственных дотаций. Непокоренный Ветеринарный колледж Глазго продолжал работу исключительно благодаря решимости председателя совета попечителей, профессора Джона Глейстера, и директора, доктора А. У. Уайтхауса. В результате колледж чрезвычайно гордился самим фактом своего существования, и студенты после пяти лет обучения чувствовали себя так, будто совершили настоящий подвиг.
Альф получал стипендию Карнеги в размере 18 фунтов в год плюс грант от городского отдела народного образования Глазго в размере 10 фунтов, частично покрывавший плату за обучение, но реальная стоимость была гораздо выше. Книги, материалы и расходы на проживание истощали средства студентов. Как и в Хиллхеде, родители помогали Альфу все шесть лет, что он учился в колледже, — время незабываемых воспоминаний и дружбы на всю жизнь.
Занятия начались 26 сентября 1933 года, и Альф записал в дневнике: «Знаменательный день! Сегодня утром я начал учиться в Ветеринарном колледже. Новички толпятся на улице, — закаленные ветераны с важным видом проходят внутрь, — топот ног в аудиториях, — комната с мертвыми животными привела меня в дрожь. Здесь попадаются такие странные типы!»
Вскоре он обнаружил, что учеба в Ветеринарном колледже сильно отличается от учебы в Хиллхеде: здесь, казалось, никому не было дела до того, чем он занимается. Поддерживая жестко регламентированную дисциплину в Хиллхедской школе, учителя прилагали максимум усилий, чтобы он сдал экзамены, так как от этого зависела репутация школы. В Ветеринарном колледже, однако, преобладала атмосфера апатии. На первом курсе большую часть времени, особенно днем, Альф проводил за игрой в теннис, ходил в кино или просто сидел дома и занимался своими делами.
В этом, в общем-то, не было ничего удивительного. Колледж вполне устраивало, что у него есть студенты, которые вносят плату, а если они при этом ничего не делают и вместо пяти лет учатся пятнадцать, — так это их проблема. В сущности, стимула для получения диплома у студентов не было: после окончания колледжа мало кому удавалось найти работу по специальности. Для тех, у кого были состоятельные родители, готовые оплачивать расходы своих детей, жизнь в Ветеринарном колледже Глазго казалась настоящей синекурой. Для некоторых студентов деньги не представляли проблемы, и они проходили полный курс обучения за десять, двенадцать, а то и больше лет. Некоторые так и не заканчивали колледж и в итоге брались за любую работу. После получения диплома Альф встречал кое-кого из своих старых приятелей по колледжу во время визитов в Глазго. Один работал в магазине тканей, а другого он с удивлением увидел на Чаринг-Кросс, где тот регулировал дорожное движение. Эти студенты-ветераны стали неотъемлемой частью колледжа, и когда они в конце концов уходили, доктор Уайтхаус и остальные преподаватели прощались с ними со слезами на глазах. Во вступлении к книге «Истории о собаках», опубликованной много лет спустя, Альф описывал реакцию профессора на уход одного из таких «вечных студентов»:
Один парень, по фамилии Макалун, пробыл там четырнадцать лет, но добрался только до второго курса. Он тогда был рекордсменом, а еще несколько человек перевалили за десять лет… Но студент с четырнадцатилетним стажем пользовался особенно большим уважением, и когда он в конце концов ушел из колледжа и поступил на работу в полицию, все по нему очень скучали. Старый доктор Уайтхаус, читавший тогда анатомию, заметно расстроился.
— Мистер Макалун, — сказал он, положив на стол череп лошади и махнув указкой в сторону пустого стула, — одиннадцать лет сидел на этом месте. Без него нам будет очень непривычно.
Профессию ветеринара Альф получал в скучном, унылом здании, расположенном на крутом склоне на углу Баклех-стрит в районе Каукадденс. Это старое учреждение с тусклыми окнами — бывшая насосная
