мне ее прямо сейчас. Я должна была хранить ключи в сумочке, но моя совсем маленькая, и мне не хотелось таскаться с ключами целую неделю, потому я просто сунула их в ящик стола.
Глаза Мэгги скользнули по сумочке, лежавшей на столике. Она действительно была маленькой — крошечная, белая, из стеганой кожи.
— Как ты думаешь, кто-нибудь видел, что доктор дал тебе ключи? — спросила Лейк.
— Не знаю, — пожала плечами Мэгги. — Мы тогда стояли в холле рядом с лабораторией.
— А то, как ты клала их в ящик стола?
— Там, наверное, были какие-то люди, но я не помню, кто именно.
Стол Мэгги стоял на посту медсестер — открытом пространстве, где постоянно сновали люди. И кому- то не составило бы труда забрать ключи из ящика — особенно в разгар рабочего дня, когда большинство персонала было занято в смотровых кабинетах или в операционных. Или же под конец дня, когда все уже разошлись по домам.
— У тебя когда-нибудь возникало ощущение, что ключи в ящике кто-то трогал?
— Нет, — почти простонала Мэгги. — Я в этот ящик редко заглядываю. Не думаю даже, что я хоть раз открывала его после того, как положила туда ключи. О Боже, а вдруг я в ответе за смерть Китона?
— Да нет же Мэгги, нет.
Подошел официант и спросил, готовы ли они сделать заказ.
— Ты удивилась, когда Китон попросил тебя о таком одолжении? — спросила Лейк, когда он отошел от столика.
— Честно говоря, не очень. Я живу в Бруклине, а его квартира расположена на той же ветке метро. Плюс к этому он платил мне. В последний раз дал сто долларов.
— В последний раз?
— В марте. Я делала это и в марте.
— Не совсем понимаю…
— Доктор Китон консультировал в нашей клинике и раньше, в марте, примерно в течение месяца. А потом поехал на Багамы на несколько дней, а я присматривала за его квартирой.
— Поняла, — кивнула Лейк. Странно, она не слышала о том, что Китон работал в клинике и раньше. Впрочем, возможно, об этом просто не заходила речь. Она вновь обратила свое внимание на Мэгги и увидела на ее лице слезы. — Мэгги?
— Тогда-то все и случилось, — опять прошептала Мэгги.
— То, о чем ты упоминала раньше?
— Да.
— Почему бы тебе не рассказать обо всем мне?
— Был вечер пятницы, как раз перед отъездом доктора. Мы с подругой собирались встретиться в Сохо после того, как я побываю в его квартире. Я опаздывала, поэтому позвонила ей оттуда, а позже, в ресторане, поняла, что оставила у него свой мобильник. Я почувствовала себя так глупо! Подруга вызвалась пойти со мной и забрать его. Когда мы вернулись туда после ужина, у меня появилось какое-то странное чувство, будто в квартире кто-то побывал. В ванной комнате горел свет, хотя я его не включала…
Лейк почувствовала, как у нее все внутри сжалось. Она вспомнила свет в ванной в ту самую роковую ночь и ее страх, что там, возможно, прячется убийца.
— Ты думаешь, в ванной комнате кто-то был? — спросила Лейк.
Глаза Мэгги расширились от ужаса.
— Боже, не знаю, — сказала она. — Но я просто подумала, что кто-то заходил в квартиру после того, как я там была. Мне даже пришло в голову, что это был сам доктор Китон, приехавший раньше, чем намеревался. Но когда я ему позвонила, оказалось, он все еще на море.
«Это может означать только одно: кто-то уже давно следил за Китоном», — подумала Лейк.
— И ты рассказала ему об этом? Он встревожился?
— Поначалу нет. Он задал мне несколько вопросов: в какое время я была там и когда вернулась, — а потом попросил не беспокоиться. У него была проблема со стоком воды в ванной, и он сказал: наверное, это комендант дома приходил проверить, все ли в порядке. Вот почему я и забыла обо всем. Ведь доктор Китон не обратил на это внимания. Но теперь все выглядит в другом свете…
— Это будет легко проверить — полиция может спросить у коменданта. Ты говорила им об этом?
— Пока нет, но скажу, клянусь. Я чувствую себя такой тупой. Когда я рассказала копам о ключах, они наверняка сочли меня полной идиоткой.
— Ты просто забыла о ключах, когда впервые разговаривала с ними?
— «Забыла» не слишком точное слово. Когда нас в тот день позвали в конференц-зал и сообщили о Китоне, Брай прошептала мне, что его убили, что кто-то вломился в его квартиру. Я знала о существовании в квартире большого балкона и предположила, что, возможно, взломщик проник в квартиру оттуда. И только позже, когда я разговаривала с братом и он сказал, что либо доктор Китон сам впустил убийцу, либо у убийцы был ключ, я обо всем вспомнила.
— Как считаешь, это мог сделать кто-то из персонала клиники? — Теперь Лейк тоже говорила шепотом.
Мэгги поставила локти на столик, опустила подбородок на сжатые кулаки и отрицательно покачала головой.
— Я в это не верю, — с горечью ответила она. — Зачем? Все в клинике радовались, что доктор Китон будет работать с нами. Может, это просто совпадение, — добавила Мэгги, подняв голову. — То, что у меня были ключи, а некто сумел войти в квартиру. Доктор Китон проработал в клинике в общей сложности семь недель. Как он мог нажить себе врагов за такое короткое время?
— Да, возможно, это просто совпадение, — грустно улыбнулась Лейк. Тем не менее у кого-то из клиники имелась прекрасная возможность заполучить ключи. Семь недель не слишком большой срок, но он оказался достаточным для Китона, чтобы сделать выводы о нарушениях этических, да и не только этических, норм в клинике и вступить с кем-то в конфликт. Этот человек и заставил его замолчать.
Они ели сандвичи без всякого аппетита. Лейк для отвода глаз задала Мэгги пару вопросов об ее окружении и о том, почему она стала работать в области лечения бесплодия. Она слушала ответы, но не слышала их. Потом Мэгги сказала, что у нее нет времени выпить кофе, и Лейк попросила счет.
— Знаешь, я не могу смотреть на них, не вспоминая историю, которую рассказала мне одна пациентка, — сказала Мэгги, указывая на лежавший на тарелке нетронутый маринованный огурец. — После того как ей пересадили яйцеклетку, у нее в тот же день возникло страстное желание поесть маринованных огурцов. И за ночь она съела целую банку. Она думала, это означает, будто она действительно забеременела. Но оказалось, что она просто внушила себе это. И теперь от вида маринованных огурцов ее тошнит.
Лейк представила, как женщина нанизывает на вилку огурцы, один за другим, и поглощает их. «Я тоже не в себе от отчаяния», — подумала она.
Они расплатились и вышли из кафе. Лейк быстро осмотрелась, желая убедиться, что поблизости нет никого из знакомых.
— Ты вернешься в клинику? — спросила ее Мэгги.
— Нет. У меня другие планы.
— Ну, спасибо, что выслушала, — сказала Мэгги. — Теперь мне как-то легче. Но я не могу поверить, будто это сделал кто-то из клиники.
Они стояли на тротуаре, и тут у Лейк возник еще один вопрос.
— Мне просто любопытно: трудно ли было попасть в квартиру Китона? — спросила она.
— Что ты имеешь в виду?
— Интересно, мог ли кто-то войти в нее без ключа? Как ты думаешь, легко ли было вскрыть замок?
— Не знаю, — пожала плечами Мэгги. — У него было всего два ключа, не считая ключика от почтового ящика, — один от двери подъезда, а другой от квартиры. Замки открывались легко. И потом… — Она замолчала и задумалась.
— Что? — спросила Лейк.
— Раньше у него был другой замок, — вспомнила Мэгги. — И он был немного тугим. Доктор сказал,
