Лейк расслабилась. У Рори могло возникнуть подозрение на ее счет, но она определенно его отмела.
— Если доктора Китона убили из-за ситуации в клинике, то сами понимаете, как важно остановить их, — сказала Лейк.
— Но чего именно вы от меня хотите? — с беспокойством спросила Рори.
Лейк рассказала ей о пометках, которые она может обнаружить в карте Алексис и бумагах других пациенток.
— Нет необходимости смотреть карты в архиве, — пояснила Лейк. — Вы можете заглянуть в них, когда пациентки явятся на прием. Никто не сочтет это подозрительным.
— А что означают эти пометки?
— Я все еще пытаюсь понять это, — ответила Лейк, не желая выдавать свою версию.
Рори поморщилась, явно взвешивая услышанное.
— Я, конечно, прошу у вас очень многого, — сказала Лейк, испугавшись услышать «нет». — Но подумайте о том, что кто-то мог поступить так с вашими эмбрионами.
— Хорошо, — наконец произнесла Рори. — Я попытаюсь сделать это в понедельник.
Лейк благодарно улыбнулась:
— Замечательно. А если вы найдете такие пометки на листке с данными пациенток — особенно Хант, — то было бы очень хорошо сделать копии этих листков. Но только будьте очень осторожны. Я не хочу, чтобы кто-то застал вас за этим.
— Понятно, — задумчиво кивнула Рори. — А теперь мне нужно идти. Не стоит подвергаться стрессам, раз ты беременна.
— Я прекрасно вас понимаю, — сказала Лейк и полезла в сумочку за визитной карточкой. — Здесь номера моего мобильника и домашнего телефона. Если возникнут какие-то трудности, позвоните мне.
Рори достала из сумочки маленький блокнот и записала свои телефоны.
— Мой муж — Колин — сегодня опять должен уехать, и я останусь на уик-энд одна. Я, кстати говоря, не стану посвящать его в эти дела. Он не захочет, чтобы я в них участвовала.
Лейк почувствовала себя виноватой.
— Не могу выразить, как благодарна вам, Рори. Будьте как можно осторожнее.
— Я рада, что могу помочь вам, Лейк. — Рори впервые улыбнулась. — Надеюсь, это не прозвучит глупо, но я восхищаюсь вами. Именно поэтому мне захотелось рассказать о том, что знаю. Можно, я позвоню вам в выходные? Чтобы снова все обговорить?
— Конечно. И спасибо вам за эти слова.
Лейк потянулась через стол и положила свою ладонь на руку Рори и тут же почувствовала ее внутреннее беспокойство. «Не дави на нее, ради Бога, — отругала она себя. — Оставь ее в покое».
После ухода Рори Лейк задержалась в баре еще на какое-то время, допивая вино. Ее нервы были напряжены от предвкушения. Наконец нашелся человек, который поможет ей докопаться до истины. Понятно, нет никакой гарантии, что Рори что-то выведает, но начало положено.
Кроме того, у нее появилась информация об «Исследованиях нового века». Это могло оказаться важным свидетельством против клиники в дополнение к тому, что еще удастся раздобыть. Ее беспокоила лишь оговорка насчет балкона, но, кажется, она вызвала у Рори лишь мимолетное любопытство.
Оказавшись на улице, Лейк осторожно осмотрелась и послала Арчеру сообщение, одновременно пытаясь поймать такси. Через десять минут она наконец направилась домой. Когда она ехала на запад по Центральному парку, ее телефон зазвонил. Лейк посмотрела на экран, ожидая увидеть имя Арчера, но номер был ей незнаком.
— Алло? — неуверенно ответила она.
— Мамочка! — раздался девичий голос.
— Эми? — спросила Лейк.
— Да. — Послышалось подавленное всхлипывание.
— Эми, у тебя все хорошо?
— Нет, мамочка. Нет.
Глава 26
— Что случилось, Эми? — решительно спросила Лейк. — Ты где?
— В изоляторе.
Лейк едва не застонала от отчаяния.
— Мамочка!
— Что с тобой, солнышко? Расскажи мне.
— Доктор думает, у меня стрептококковая инфекция. Они засунули мне в рот палочку, и меня вырвало.
Лейк, как это ни парадоксально, чуть не рассмеялась от облегчения.
— О, солнышко, мне так жаль.
— Мамочка, у меня очень болит горло. Мне трудно глотать.
— Доктор там? Можно мне с ним или с ней поговорить?
— Нет, здесь только медсестра. Она в другой комнате. И мне нельзя пользоваться мобильником. Я говорю по телефону Лорен.
— Хорошо, как только мы с тобой закончим разговор, я позвоню директору и узнаю, что можно сделать.
— Но у меня будут неприятности, если станет известно, что я говорила по телефону.
— Не беспокойся, я никому ничего не скажу, но должна найти способ сделать так, чтобы тебе стало лучше.
Лейк опять услышала подавленное всхлипывание.
— Мамочка, мне ужасно хочется, чтобы ты приехала. Мне очень грустно…
— Я сегодня пришлю длинный факс, чтобы подбодрить тебя. А когда тебе станет лучше, ты не будешь так грустить.
Когда Лейк нажала красную кнопку на телефоне, ее паника уступила место гневу. Почему никто из персонала лагеря не связался с ней? Ее угнетала мысль, что Эми так плохо. Она тут же набрала номер директора. Ей сказали, он вышел и в данный момент никто не может помочь. Лейк попросила, чтобы директор перезвонил, как только появится.
Такси выехало на Уэст-Энд-авеню, и она с облегчением увидела, что рядом с домом стоят люди — рыжеволосая женщина с коляской и высокий худой афроамериканец — они казались ей смутно знакомыми, — а также ее сосед Стэн, через плечо которого был перекинут пиджак. Они стояли вместе и, похоже, разговаривали. И только подойдя ближе, Лейк осознала, что лица у них хмурые. Что-то было не так.
— Все в порядке? — спросила она, ловя взгляд Стэна.
— Консьерж куда-то запропастился, — ответил он.
— Что? — воскликнула Лейк.
— Боб. Тот, который работает днем, — пояснил Стэн. — Мы позвонили коменданту, он должен прибыть с минуты на минуту.
— Боб не вышел на работу?
— Очевидно, он был здесь раньше, но теперь его нигде не видно. Он словно растворился в воздухе.
— Может, он просто выбежал, чтобы купить лотерейный билет, — предположил высокий мужчина.
Женщина с раздражением помотала головой:
— Все это не укладывается ни в какие рамки. За домом никто не следил по крайней мере полчаса, а может, и дольше.
