— Мне он не нравится, — пожаловался Кори. — Он плохо пахнет.
— Ничего подобного, — возразила Эмили. Она попыталась нанести ему на лицо солнцезащитный крем, но Кори не давал ей прикоснуться к своему лицу. — Если ты не намажешь кремом лицо, ты останешься дома.
— Но я же не иду купаться!
— Не имеет значения. Все равно ты будешь на солнце целый день.
— Это глупо, — Кори наморщил нос и уткнулся лицом в стол.
— Нет, это не глупо, — вмешался Джеймс. Слишком долгое пребывание на солнце может причинить людям вред. Они могут заболеть.
— Только не я, — не унимался Кори.
— Эмили должны сделать операцию. Солнце вызвало ее болезнь. Ты ее брат, и у тебя такая же светлая кожа, как у нее. Крем, которым она хочет намазать тебе лицо, защитит тебя.
Эмили внимательно смотрела на своего возлюбленного и чувствовала искренность, звучащую в его голосе. Прошло два дня с тех пор, как она провела ночь в его доме. Она обменивалась с Джеймсом торопливыми поцелуями, пыталась совместить их время работы и уклониться от любопытных взглядов, которые бросал на нее Кори.
Эмили могла бы сказать брату, что она встречается с Джеймсом, но она чувствовала, что еще не готова сделать такое признание, так же как спать с мужчиной на виду у брата.
— Только девчонки мажутся, — упирался Кори, не уступая даже своему новому другу, мужчине, который вызывал у него неподдельное восхищение. Даже запах девчоночий!
Джеймс взял у Эмили баночку и понюхал. Она следила за ним, чувствуя, как у нее теплеет на сердце. С тех пор как они занимались любовью, Джеймс ни разу не упомянул о ее заболевании, но оно незримо витало между ними, а сейчас выплыло на поверхность.
— По-моему, запах нормальный, — сказал Джеймс.
— Вот ты и мажься им! — огрызнулся Кори.
— Хорошо, так я и сделаю, — Джеймс начал наносить крем на лицо и руки. Он даже закатал рукава хлопчатобумажной куртки. На нем были кожаные брюки и ковбойская шляпа, скрывавшая глаза.
Удивительные глаза, подумала Эмили, они всегда полны затаенной грусти. Иногда ей ужасно хотелось знать, о чем он думает и что чувствует, когда смотрит на нее такими печальными глазами.
Кори расправил узкие плечи, пытаясь сохранить мальчишеское достоинство.
— Давай эту гадость, но только… — он бросил на Эмили предостерегающий взгляд, — я сам намажусь.
Шестилетний мальчик размазал крем по лицу и рукам, вытерев излишек о штаны. Нужно, чтобы рядом с ним был мужчина, подумала Эмили. Брат нуждается во влиянии, которое может оказать на него хороший взрослый друг.
— Надень ботинки, — сказала она. — Нельзя же ехать в «Тэнди-Стейблс» босиком.
Кори вскочил.
— Ну вот! Теперь у меня липкие руки!
— Так помой их.
Он сердито вздохнул.
— Но это такая морока!
— Я знаю, — мягко сказала Эмили и с любовью обняла малыша. — Но с этим ничего не поделаешь, Эмили наклонилась и, взяв брата за подбородок, заглянула ему в глаза. — Мне нужно быть осторожной, и тебе тоже.
— И Джеймсу?
— Конечно, и Джеймсу тоже, — подтвердила она, несмотря на то, что солнце для его смуглой кожи было не таким опасным.
В конце концов Кори решил, что у него не такие уж липкие руки, но надеть ботинки ему все же было нужно. Он убежал, оставив их вдвоем.
Джеймс молча закрыл тюбик с кремом.
— Кори растерян, он не понимает, что происходит.
— Я знаю, — Эмили грустно обвела взглядом кухню. Этот коттедж она купила, когда ей пришлось продать родной дом, в котором прошло ее детство.
Он напоминал ей о навсегда ушедших родителях, и воспоминания были слишком мучительными. — Конечно, не понимает. Вернее, не все понимает.
Джеймс подошел к ней.
— Похоже, ты тоже растеряна.
— Нет, со мной все в порядке. Просто, наверное, я немного волнуюсь.
— До операции осталось всего пять дней.
Эмили накрутила на палец прядь волос. Этот разговор смущал ее. Тем не менее она должна задать ему вопрос:
— Ты будешь там?
Джеймс попытался заглянуть ей в глаза.
— Ты хочешь этого?
Да, подумала она, проклиная охватившее ее чувство беззащитности. Ей хочется, чтобы он отвез ее в больницу и оставался рядом с ней, только так она будет чувствовать себя в безопасности. Но вслух она произнесла:
— Какое это имеет значение? Ты мне вряд ли будешь нужен.
— Эмили, мы нужны друг другу.
— Правда? — Она посмотрела на стол, чувствуя, как у нее забилось сердце. Ей пришлось сцепить пальцы, чтоб унять дрожь. — Для чего-то большего, чем секс?
Джеймс улыбнулся.
— Не знаю, мы занимались им только один раз.
— Два раза, — поправила она и стукнула его по руке. Боже, как он действует ей на нервы! Если она не видит его опечаленных глаз, то слышит, как он отпускает глупые шутки. — Я собиралась позволить тебе пробраться вечером в мою комнату, но…
— Но что?
— Я передумала.
— Спорим, что нет? — Джеймс быстро притянул Эмили к себе, и ей показалось, что ее сердце закрутилось, как волчок.
Он оказался прав.
В небе серебрился месяц, и легкий ветерок шелестел листьями деревьев. Джеймс пересек двор и облегченно вздохнул. Сейчас он совсем не походил на ковбоя. На нем был темный пуловер, черные брюки и туфли на толстой подошве. В своей прошлой жизни ему приходилось одеваться так не один раз.
Подойдя к окну, он остановился в тени. Поблизости застрекотал сверчок, но Джеймс не обратил на него внимания. Он привык к ночным существам, он и сам был таким.
Выброс адреналина, присущий взломщикам, идущим на дело, заставил его закрыть глаза. Что это — волнение? Открыв глаза, он тихо выругался.
Какого черта он делает?
Вламывается в чужой дом, подсказала ему совесть. Как самый настоящий вор, каковым он и является. Проведя рукой по волосам, Джеймс снова выругался.
Ему нечего красть в спальне Эмили.
Кроме ее сердца.
Он потряс головой, отгоняя эту мысль. Неужели он сходит с ума? Теряет последнюю каплю разума?
Разве у него есть право завладеть ее сердцем?
Джеймса Далтона не существует. Он всего лишь иллюзия, выдумка, миф. Если Эмили влюбится в него, она влюбится в человека, придуманного правительством, а не в мужчину, скрывающегося под этой маской.
