таком роде. В какой он комнате?
Будто сообщая плохую весть, Элла сказала:
— Крис и я больше не встречаемся.
— Я догадывался. И все же мне нужно поговорить с ним.
— Лэнгфорд, Б-25. Хотите, покажу?
— Я найду, — сказал Лукас и поднялся. — Береги себя. Буду на связи.
Только возвращаясь по прямоугольному двору, он сообразил, какие слова следовало сказать — что он сожалеет о разрыве с Крисом, что приехал сюда только ради нее, что она хороший человек и заслуживает лучшей доли. А еще ей нужна другая компания, а не он… и ее желание общаться с ним красноречивее любых слов говорит о глубине ее отчаяния.
Лэнгфорд оказался спокойным и приветливым местом. Пока Лукас шел по коридору, пара человек поздоровались с ним, большинство дверей были открыты, и доносящиеся из них звуки музыки сливались в некое подобие прогрессивного джаз-рока.
Юноша сидел за столом и работал. Лукас шагнул в комнату и легонько стукнул в косяк. Крис поднял глаза, нервно вскочил, но тут же снова взял себя в руки.
— Можно войти?
— Господи!.. Да, конечно.
Крис жестом пригласил Лукаса и присел на край кровати.
— Мне хочется кое о чем тебя спросить, и мне нужна правда. Ты рассказывал полиции обо мне?
Прежде чем парень успел ответить, на лице у него появилось выражение раскаяния.
— Извините. Я не хотел, но они постоянно твердили: «Ты уверен, что не слышал, как его зовут?» И вы не говорили, что мы должны хранить секрет, просто так было бы лучше…
— Знаю. Не беда.
— У вас из-за меня не было никаких осложнений?
Лукас пожал плечами.
— Мне звонили. А вот для Эллы это может иметь далеко не лучшие последствия.
Кажется, Крис смутился.
— Подумай. Она придерживается той версии, о которой вы договорились, поэтому в полиции могут решить, что она лжет, что ей известно больше, чем она рассказывает.
— Э-э… Слушайте, мне очень жаль… — Крис помолчал. — Вы что, работаете на нее? Зачем вы здесь?
— Помогаю Элле пережить тяжелые времена.
Крис заерзал, голос стал на тон выше.
— Вы, наверное, решили, что я такой-сякой… Господи, да мы просто были вместе! Есть женатые пары, которые расходятся после того, как с ними происходит нечто подобное. А мне всего двадцать. Я слишком молод, чтобы влезать в серьезные отношения.
— Согласен.
Крис удивился. Когда он заговорил снова, голос был уже спокойнее.
— Впрочем, это не единственная причина, почему я решил расстаться с ней. То есть… конечно, можно подумать, что я такой бесчувственный, но ведь и она стала как лед. Летом я пытался достучаться до нее, действительно пытался, Элла первой отвернулась от меня. Она так зациклилась на своей идее найти виновных, что перестала видеть, что происходит вокруг. Просто перестала замечать других людей.
Лукас на секунду задумался, почему Крис употребил слово «виновные». Странно. Звучит слишком безобидно в отношении тех, о ком идет речь.
— Я как-то не замечал за ней подобного. Но если даже и так, не кажется ли тебе, что ее можно понять?
— Послушайте, мне очень жаль… считайте меня поверхностным человеком, однако я не хочу, чтобы моя жизнь была такой сложной… по крайней мере не сейчас. Элла — классный человек, и мне на самом деле очень жаль, что с ней такое произошло… Но это произошло с ней — не с нами, не со мной! Что я могу еще сказать? Надеюсь, ей удастся вернуться к прежней жизни…
Лукас чувствовал, что должен что-то ответить, но не знал, что именно. После паузы Крис сам заполнил пробел:
— У вас есть предположения, кто мог это сделать?
Лукас бесстрастно пожал плечами.
— Пока нет. Полагаю, отследить такое убийство — не слишком сложное дело.
Крис кивнул. Похоже, его что-то смущало.
Лукас спокойно сказал:
— Ты думаешь, что это ее дядя.
Крис был поражен:
— Как вы узнали?..
— Предположение навскидку.
— У меня нет реальных причин его подозревать. Просто когда мы встречались с ним летом… Не знаю, он выглядел как-то фальшиво, как будто что-то скрывал.
— Может, ты и прав. Тогда я убью его.
— Господи, нет, я только…
Лукас улыбнулся.
— У вас самое странное чувство юмора, что мне приходилось встречать.
— Ты еще очень молод. Приятно было с тобой увидеться. Удачи!
Лукас встал и повернулся, чтобы уйти, когда его внимание привлекли фотографии на стене. На некоторых из них была Элла на фоне других повторяющихся лиц — сплошные компании дурачащихся юнцов.
— Мы еще встретимся? — спросил Крис.
Лукас обернулся, стараясь понять, что это — нервозность или надежда. Потом ответил:
— Вряд ли.
Правильный ответ. Крис явно почувствовал облегчение.
Как ни странно, Лукаса это задело, потому что Крис ему нравился. Он мог спокойно убить его, когда тот подставил их во Флоренции, однако парень действительно был симпатичен ему, даже вызывал ревность. Он отвернулся от Эллы, а это проявление слабости напоминало, как сам Лукас поступил с Мэдлин пятнадцать лет назад.
Впрочем, если бы с семьей Эллы Хатто не расправились, он, Лукас, ей никогда бы и не понадобился. Сейчас же ему предстоит провести девушку через руины жизни до самой темной сути убийства ее семьи. И Крис, возможно, прав в том, кого они могут там обнаружить.
Лукас подумал, не поделиться ли этим предположением с Эллой. Ей до сих пор угрожает опасность. Более того, она сама может спровоцировать дядю поднять на нее руку, если тот узнает, что она делает… Нет, разумеется, он ничего ей не скажет, понимая, какой эмоциональный удар это может нанести. Кроме того, существует и вероятность ошибки.
Однако что-то подсказывало Лукасу, что Элла не будет делиться информацией с дядей. Скорее всего она просто не захочет допустить подобной мысли, откажется верить в то, что человек, который взял ее к себе в дом, мог пытаться ее убить. Где-то в глубине сознания она должна подозревать его, и это подозрение заставит ее быть осторожнее. Вероятно, по этой же причине Элла и поселилась в гостинице. Да, она знает, она чувствует, и Лукас не сомневался, что она будет осмотрительной и не станет подвергать себя опасности.
Но точно так же он понимал, что если следы действительно ведут к дяде, ее потребность в мщении станет стократ сильнее, ведь Элла гнала от себя любые подозрения, а те проявления доброты, которые дядя демонстрировал по отношению к ней последние три месяца, только приумножат ее гнев.
Если за убийствами стоит Саймон Хатто, никакое обилие улыбок и сочувствия ему не поможет. Его единственная надежда — сделать то, чем следовало заняться с самого начала: довести работу до конца.
