Глава 12
Портье был очень вежливым, даже подобострастным, одновременно умудряясь сохранять холодный и даже несколько снисходительный вид. Он явно не узнавал Лукаса, хотя тот всего лишь чуть больше недели назад на пару дней останавливался в этой гостинице.
Портье уже почти закончил оформление, когда что-то всколыхнулось в его памяти, и он достал из-под стойки записку.
— О, мистер Лукас, в баре вас ожидает джентльмен.
— Что за джентльмен?
— Молодой, австралиец, в приличном костюме. — Последними словами портье удалось выразить неодобрение по поводу будничного наряда Лукаса. — Бар рядом.
— Знаю, я здесь останавливался раньше.
— Конечно.
В баре на высоком табурете сидел Дэн, поглощенный разговором с барменом. Увидев Лукаса, он встал и широко улыбнулся. Они пожали руки друг другу.
— Хорошо доехал?
Лукас кивнул.
— Как насчет выпить? У них есть «Макаллан» восемнадцатилетней выдержки.
— Конечно.
— Я тоже выпью. Рико?..
Бармен кивнул, и они перешли за столик.
— Рико из Бразилии, дизайнер модной обуви для дефиле.
Лукас рассмеялся про себя. Дэн провел здесь минут двадцать, не больше, а уже знает имя бармена и историю его жизни. В следующий раз он будет выпивать за счет заведения.
— Итак, Новакович.
— Да, Новакович. — Дэн повторил фамилию, как будто это был тост. — И все-таки как тебе удалось на него выйти?
— Я навестил Ло Белло, спросил его, кто в Лондоне мог бы за такое взяться.
— Он упоминал меня?
Лукас улыбнулся тщеславию Дэна.
— Мимоходом. Мы оба пришли к выводу, что для тебя масштаб не тот. Мелковат.
Дэн рассмеялся:
— Не могу поверить, что ты на самом деле знаком с Ло Белло!
— Когда-то я знал всех. — Лукас хотел добавить, что это было давным-давно, но промолчал. — Итак, где же находится наш дружок Новакович?
— Под самым нашим носом. Дом в западном Лондоне, компания выходцев с Балкан, большинство — нелегалы. Могут оказаться непредсказуемыми, поэтому я готов заехать за тобой утром, часа в четыре, чтобы добраться туда, пока они еще спят.
— Разумно.
Официант принес выпивку.
— Спасибо, Рико. — Дэн поднял стакан и, обращаясь к Лукасу, добавил: — Доброго здоровья — и за то, что ты снова в игре, приятель.
Лукас тоже поднял стакан.
— Я не в игре.
Собеседник недоверчиво улыбнулся, но его тут же отвлек медовый запах виски в стакане. И с чего Дэн должен ему верить? Лукас здесь, этим летом он убивал людей и только что фактически согласился убить еще одного. Единственным свидетельством того, что он «не в игре», была собственная хрупкая убежденность Лукаса в том, что он завязал.
— Ну и чем занимаешься? — спросил Дэн.
— Ничем особенным. Летом бегаю, зимой катаюсь на лыжах. Читаю, размышляю.
— И не скучаешь? Я хочу сказать… то, что произошло в Италии… разве не было тебе в кайф?
— Немного.
Лукас попытался вспомнить, но адреналиновых островков в памяти не осталось — только мучения Эллы Хатто и странным образом переплетенные с ней мысли о Париже, Мэдлин и Изабелл.
— Этим летом я видел свою дочь.
Потрясенный Дэн опустил стакан.
— Господи!.. Я даже не знал, что ты женат, а уж дочь!..
— Мы не были в браке, и когда я говорю, что видел дочь, я не имею в виду, что встречался с ней. Просто видел. — Лукас улыбнулся, представив ее сидящей в этом кафе. — Кроме шуток, парень, от этого я получил больше кайфа, чем от всего, что делал последние двадцать лет.
— Не сомневаюсь, — кивнул Дэн. На какое-то время он о чем-то глубоко задумался. — Знаешь, наше нынешнее дело… Я могу справиться сам, если хочешь.
— Нет, это личное. Я хочу все видеть.
Лукас знал, что это ложь. Среагируй Мэдлин иначе, возможно, его бы здесь не было.
Дэн заехал за ним в четыре.
Они быстро удалялись от центральной части Лондона, пока не попали на захламленную ничейную землю на западной окраине, где ряды старых домов, разделенных на общие и индивидуальные комнатенки, были переполнены иммигрантами и незаконными беженцами. Обратная сторона плавильного котла.
Припарковавшись, Дэн сказал:
— Наш парень в центральной комнате на первом этаже.
Лукас кивнул.
— Повезло. — Он привинтил глушитель и добавил: — Помни, я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
— Включая нас? — улыбнулся Дэн, выходя из машины.
Из маленького переднего дворика донесся запах гниющих отбросов. Даже в милосердном свете уличных фонарей было видно, что состояние дома оставляет желать лучшего. Впрочем, Лукасу уже приходилось иметь дело с бандитами, занимающимися контрабандой людей.
Ни одна из дверей проблемы не составила. Пока они бесшумно продвигались в сторону цели, дом оставался темным, безмолвным и душным. Дэн включил свет, однако Новакович проснулся только тогда, когда Лукас приставил ему к виску ствол. И даже после этого он оказался способен лишь лениво открыть глаза и вяло повернуть голову.
Дэн сбросил с него одеяло и жестом приказал сесть. Лукас с пистолетом слегка подался назад. Новакович был гол, мускулист и крепок. Когда Дэн тихо спросил, где его оружие, он апатично показал на комод.
Дэн открыл верхний ящик и достал оттуда два пистолета. Лукас обвел взглядом комнату, на удивление опрятную. Никаких личных вещей — ни книг, ни постеров, ни одного намека на то, что за человек этот Новакович.
Учитывая, что у парня уже складывалась определенная репутация, Лукас не мог не задаться вопросом, сколько же он берет за работу. В конце концов, его наняли на такое дело, как семейство Хатто, а обитает он в захламленной комнатушке — в трущобе, на окраине. Какая бы ни была у парня мотивация, его становилось даже жалко.
— Ладно, пусть оденется.
Лукас вышел в коридор, закрыв за собой дверь спальни.
Он сделал несколько шагов в сторону кухни, убедился, что в ней никого нет, затем вернулся, внимательно прислушиваясь к редким звукам, доносившимся из разных уголков дома. Вот кто-то повернулся в кровати, скрипнула половица. Кашель, негромкий храп.
