жидкость и вытекать сквозь его пальцы. Рот хватался за воздух, точно так же, как много лет назад — за дощатый пол лодочной мастерской, но ничего не ловилось. Ка'кари возник в руке Кайлара и вложил ему в кулак огромный кинжал.
Кайлар всадил его в грудь Рота.
Тот в ужасе наклонил голову. В глазах отразился страх и нежелание верить, что кровь из его сердца льет прямо на легкие.
На миг задумавшись о собственной смертности, Рот издал отчаянный вопль.
Кайлар опустил руку и попытался отойти подальше, однако не смог сделать ни шага. Больше не в силах стоять на одной ноге, он рухнул на пол рядом с халидорским принцем.
Они лежали лицом к лицу у подножия трона, глядя друг на друга и умирая. И первый, и второй содрогались, обоим давался с трудом каждый вздох. Страх Рота, горевший в глазах, перерос в парализующую панику, в невообразимое отчаяние. Казалось, он больше не видит перед собой Кайлара. Его взгляд, исполненный глубочайшего ужаса, устремился в никуда.
Кайлар не паниковал. Ночной ангел нес людям смерть и наконец умирал сам. Приятного в этом было мало, однако ничего другого и не следовало ожидать. Он получил то, чего заслуживал. Наблюдая за тем, как глаза Рота стекленеют, Кайлар всем сердцем желал рассмотреть в смерти нечто более красивое, чем голая справедливость. Но отвернуться от собственной жизни, от смерти и от справедливости у него не хватало сил.
Внезапно его кто-то перевернул. Женщина. Кайлар с трудом разглядел ее лицо. Это была Элена. Положив его голову себе на колени, она принялась гладить его по волосам. На ее щеках блестели слезы. Шрамов Кайлар не видел. Протянув ослабевшую руку, он прикоснулся к лицу Элены. Она походила на ангела.
Тут его взгляд переместился на собственную руку. Невредимую, здоровую и поразительно чистую. Настолько чистой она не бывала никогда в жизни.
За ним явилась смерть. Кайлар и не думал сопротивляться.
66
Тэра Грэзин заплатила целое состояние красавцу мужчине, каких она в жизни не видывала. Джарл заявил, будто ведет разговор от имени шинги, но держался он с такой уверенностью, что Тэра задумалась, не сам ли Джарл — шинга. Платить Са'каге такие деньжищи она не желала, но у нее не было иного выхода. Армию короля-бога ждали на рассвете, а Тэра и так потеряла слишком много времени.
Государственный переворот прошел не по плану короля-бога. Халидорцы охраняли мосты, замок, городские ворота, но на некоторых постах стояло всего по несколько человек. С прибытием остальных воинов положение грозило измениться. Тэре Грэзин и остальным представителям знати следовало исчезнуть немедленно. Не заплати она Джарлу половину своего состояния, упустила бы единственную возможность спастись. Королевам во все времена приходится принимать сложные решения. А поскольку остальные наследники погибли, Тэра и была королевой.
Дело близилось к полночи. Повозки стояли нагруженные. Люди ждали. Следовало трогаться в путь.
Тэра приостановилась на крыльце фамильного имения. Подобно прочим герцогским особнякам, их дом был старинный, обнесенный крепостной стеной. Сегодня его разграбили. Позднее в каждой комнате, поверх тяжеловесных фамильных ценностей, которые было невозможно увезти с собой, расплескали масло. Маслом заполнили и углубления, выпиленные в каждой вековой балке. Следовало трогаться в путь. Ровно в полночь мокрушники Джарла должны были уничтожить халидорцев, охранявших восточные городские ворота. Остальные аристократы в эти самые минуты тоже стояли перед своими домами. Некоторых, проживавших на Горак-стрит, Тэра видела со своего высокого крыльца. Все желали удостовериться, что предводительница не передумает.
Тэра мысленно закрыла дверь на замок. Когда она вернется, построит для своей семьи новый дом, еще более прекрасный.
Выйдя на дорогу, Тэра Грэзин взяла факел у сержанта Игрока. Ее окружили лучники, и она лично подожгла каждую стрелу. По ее кивку воины выстрелили.
Особняк охватило пламя. Огненные языки, выскакивая из окон, весело устремлялись в небо. Королева Тэра Грэзин не смотрела на громадный костер. Забравшись на лошадь, она повела свою жалкую армию из трехсот солдат и шестисот слуг и лавочников к восточным воротам.
По всему восточному берегу, как погребальные костры целых состояний, один за другим вспыхивали имения аристократов. Лишались всего не только представители знати, но и все те люди, чьи судьбы годами зависели от хозяев. Однако служили эти костры еще и маяками надежды. Сенария будто говорила: «Пусть вы победили, но не очень-то радуйтесь. Мы вынуждены покинуть родные дома, однако врагу в них жить не позволим. Пусть довольствуется лишь землей да кучами пепла».
В ответ по всему городу стали вспыхивать более мелкие пожары. Лавочники поджигали лавки. Кузнецы до такой степени раскаляли горны, что те трескались. Пекари уничтожали пекарни. Мельники топили в Плите жернова. Владельцы складов предавали их огню. Скотоводы резали скотину. Моряки, чьи суда приковало к берегам реки магией, нещадно потопляли их.
К бежавшим из города присоединялись тысячи. Ручеек аристократов и их слуг превратился в сущий потоп, в настоящую армию, покидавшую родину, но с поднятыми головами. Некоторые ехали в экипажах, другие верхом, третьи шли по земле босыми ногами, с пустыми желудками. Кто-то чертыхался, кто-то молился.
Кое-кому пришлось покинуть сестер, братьев, родителей или детей, но каждый из уходивших осиротевших сыновей и дочерей Сенарии нес в сердце слабую надежду.
«Я вернусь, — звучало в их мыслях. — Я вернусь».
Неф стоял с краю в толпе майстеров, генералов и солдат, встречавших короля-бога Гэрота Урсуула, который в сопровождении свиты ехал по западному королевскому мосту. На короле-боге был отороченный горностаем плащ, подчеркивавший бледность его северной кожи. Обнаженную грудь по давней традиции украшали тяжелые золотые цепи. Пышущий здоровьем, он был толстоват, но мускулист и, несмотря на солидный возраст, полон сил. Перед воротами замка король-бог остановил лошадь. Его поприветствовали насаженные на крючья шесть голов. Седьмой крюк оставался пустой.
— Полковник Гер!
— Да, ми… гм… то есть, мой бог, ваше святейшество… величество.
Бывший офицер сенарийской армии прочистил горло.
Дела шли неважно. Планы Нефа и Рота как будто осуществились, но в общем и целом Халидор понес гораздо больше потерь, чем рассчитывал. Одно из судов, полное горцев, поглотил огонь. Толпа аристократов, которых следовало убить, сбежала. Город полыхал. Все, на чем держалась промышленность и торговля Сенарии, в одночасье превратилось в пепел.
Сопротивление еще не началось, но, поскольку аристократия уцелела, должно было вспыхнуть в ближайшем будущем. Группа майстеров, которых планировали перекинуть в Модай как основную ударную силу, погибла. Пятьдесят колдунов сгинули в считаные секунды! Каким образом? Никто толком не знал. Болтали, будто их уничтожил маг, обладатель такой мощи, каких свет не видывал со времен Безумца Эзры и Джорсина Алкестеса. Захват Сенарии закончился, по сути, даже не начавшись. Сына короля-бога убили, едва он сдал уурдтан.
Са'каге предстояло приструнить, пожары затушить, подавить мятежный дух, плюс ко всему найти виноватого. Неф Дада напряженно раздумывал, как бы все подать так, чтобы король-бог не решил, будто в ответе за беспорядки — он, Неф.
— Почему на моей дороге пустует крюк? — требовательно спросил Гэрот Урсуул. — Кто-нибудь может объяснить?
Полковник Гьюрин Гер поерзал в седле, глупо пялясь на ворота.
