мужской компании, а она не испытывала ни малейшего желания путешествовать в одиночестве. Однако сейчас мысль об отпуске показалась ей очень даже заманчивой.
– Почему бы не в Рим? – предложил отец. – В квартире сейчас никого нет, – симпатичная квартирка на втором этаже предоставлялась сотрудникам «Грант и Филе», когда они посещали итальянские филиалы, – так что сможешь спокойно осмотреть все, чего не увидела в прошлый раз…
Действительно, в прошлый раз Бэл мало что увидела. Ее первое посещение Рима, сразу после назначения директором по европейскому маркетингу, было очень непродолжительным.
– Наслаждайся красотами, – отец был в своем репертуаре, – поживи «сладкой жизнью», отдохни по- настоящему…
Вспомнив о еще одной туче, висевшей на их горизонте, Бэл засомневалась:
– Может, мне не стоит уезжать, когда компания под угрозой захвата?
– Если бы я считал, что твое присутствие поможет, то обязательно попросил бы тебя остаться. Но поскольку это не так, тебе лучше уехать. Поезжай с Богом, совершенствуй свой итальянский.
– Постараюсь вылететь прямо сегодня. – Ей уже не терпелось уехать из Лондона.
– Сегодня суббота, так что билетов может не оказаться. Тогда вместе поужинаем. Звони мне на работу, я буду там через пару часов. Мне нужно кое-что обсудить с Харменом…
Обзвонив несколько авиакомпаний, Бэл уже готова была сдаться, однако в конце концов ей удалось забронировать единственное свободное место на вечерний рейс.
Так как машины теперь у нее не было, она вызвала такси и, ожидая его, начала бросать в сумку вещи. Раньше она пришла бы в ужас от такого способа упаковки, но в нынешнем состоянии порядок заботил ее меньше всего.
Одновременно со стуком в дверь, возвестившим о приходе таксиста, зазвонил телефон. Некоторое время она колебалась, подходить или нет. Но вдруг это отец?
– Папа?
– Нет, это я.
– Эллен, слава Богу! Где ты?
– Все еще в Париже.
– Где ты остановилась?
– Отель «Колберт», недалеко от Елисейских Полей. Время провожу изумительно…
– Когда ты в последний раз разговаривала с отцом? – перебила ее Бэл.
– Несколько дней назад.
– Ему срочно нужно поговорить с тобой… – Новый стук в дверь прервал ее.
– Я позвоню ему, – небрежно пообещала Эллен. – Но я должна рассказать тебе о Жан-Клоде. Шесть футов роста, потрясающе красив, блондин с голубыми глазами. Если честно, Бэл, то он самый необыкновенный мужчина в моей жизни. Я думала, такие только в книгах бывают…
– Извини, но я не могу сейчас говорить.
– Он пригласил меня к себе на виллу…
Снова раздался стук, и мужской голос прокричал: «Такси!»
– Извини, – повторила Бэл. – Меня ждет такси до аэропорта.
– Куда ты летишь?
– В Рим.
– А-а, дела… – протянула Эллен скучливым голосом.
– Нет, на этот раз отдых. И мне правда пора бежать. А ты не забудешь позвонить отцу? Если не застанешь его дома, то он на работе.
– Не забуду. На сколько ты…
Эллен могла говорить часами, посему пришлось – не без угрызений совести – повесить трубку прямо посередине ее вопроса и поспешить к двери.
Менее чем через два часа Бэл была на борту самолета, готовящегося к посадке в аэропорту «Леонардо да Винчи». Она надеялась, что хоть часть проблем осталась дома.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сидя на балконе, украшенном цветами, Бэл сонными глазами взирала на залитую солнцем площадь.
Где-то совсем близко лаяла собака; сквозь характерный шум римских улиц пробивался колокольный звон. Побывав здесь первый раз, Бэл описала все это Родерику как выразительную какофонию звуков. При мысли о бывшем женихе Бэл пришлось закусить губу, чтобы остановить поток непрошеных слез. Бедный Родерик. Он не заслужил такого обращения.
Собственно, ужасен был не сам ее проступок – выпитое спиртное извиняло глупость ее поведения, – а обида, нанесенная его родителям. Единственное, что ее радовало в нынешнем положении, – это удачное бегство от Эндрю Шторма.
Вскоре к чувству законной радости начало примешиваться совершенно неуместное сожаление, и Бэл, не давая ему воли, стала размышлять, как долго он будет названивать в пустую квартиру, прежде чем поймет, что птичка улетела.
