Холодное лицо лорда Белгрейва приняло приветливое выражение, когда он увидел Ханну.
— Леди Ханна, вы выглядите восхитительно, как всегда.
Барон поклонился в приветствии, и Ханна почувствовала недостойное леди удовлетворение при виде синяков, украшающих его щеку, и пластыря на носу. Несомненно, эти раны были получены им в шумной ссоре с лейтенантом Торпом.
Но правила приличия заставили Ханну присесть в глубоком реверансе.
Наконец пришла ее мать, чтобы лично препроводить ее.
Леди Ротбурн одарила барона ослепительной улыбкой:
— Лорд Белгрейв, как мило с вашей стороны нанести нам визит при подобных… обстоятельствах.
— С превеликим удовольствием, леди Ротбурн.
Мать резко сжала ее запястья, и Ханна поняла ее без слов. «Хорошо же», — подумала она.
— Лорд Белгрейв, — произнесла она ледяным тоном.
— Леди Ханна, я полагаю, вам известно, почему я приехал.
— А я полагаю, вы знаете мой ответ. — Ханна стояла, скрестив руки. — Боюсь, что ваш визит обернется напрасной тратой времени.
— Ханна, — умоляюще произнесла леди Ротбурн. — Будь добра, выслушай, по крайней мере, лорда Белгрейва.
Помимо своей воли Ханна опустилась в кресло. По привычке она погрузилась в молчание и, подавляя любой намек на вызывающее поведение, приготовилась выслушать то, что скажет Белгрейв.
— Я приношу свои извинения за то, что произошло вчера вечером, — начал барон. — Но, леди Ханна, я полагаю, будет в ваших интересах рассмотреть мое предложение.
Барон принялся описывать свои поместья в Лондоне и в Йоркшире. И конечно, упомянул о том, какая честь для него будет объединить их семьи браком.
Ханне оставалось лишь удивляться. Неужели Белгрейв и правда считает, что она будет рассматривать его кандидатуру в качестве жениха после похищения? А ее родителям настолько затмили глаза его деньги и имя, что они забудут то, что он сделал?
— Мы довольны, что вы все же проявили интерес к нашей дочери, — заявила леди Ротбурн. — Я уверена, Ханна понимает необходимость защитить свою репутацию. — Просияв улыбкой, маркиза предложила: — Мы устроим пикник, и вы сможете вместе обсудить свадебные планы в саду. День восхитительный, и это позволит вам лучше узнать друг друга.
— Я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением, — отвечал Белгрейв.
— Но, мама, я…
— Утро следующего вторника подойдет для свадьбы? — перебила ее маркиза.
— Уверен, что смогу достать разрешение на брак вовремя, — заверил мать Ханны Белгрейв. — Архиепископ поймет необходимость такой поспешности.
Скажи, скажи им, что ты никогда не выйдешь замуж за такого человека, как он!
Ханна схватилась за подлокотник своего кресла, и наконец вмешалась:
— Нет.
Это слово было произнесено так тихо, что ни ее мать, ни лорд Белгрейв, казалось, этого не заметили.
— Лучше всего подойдет тихое бракосочетание, — предложил Белгрейв. — Вы так не думаете?
— Нет, — снова проговорила Ханна, переполненная разочарованием, на этот раз громче. — Я так не думаю.
Лорд Белгрейв поднялся со своего места, подошел и встал возле ее кресла. Его толстые пальцы коснулись ее плеча.
Неожиданно она вспомнила слова матери о том, что ее муж будет иметь полную власть над ее телом, и это заставило Ханну резко отстраниться. Она не может, лежа на спине, позволять такому мужчине, как Белгрейв, делать с нею что ему вздумается. Хорошим женам полагается подчиняться своим мужьям, но, да поможет ей Бог, она никогда не даст ему прикоснуться к себе.
— Никакой свадьбы не будет. — Ее голос дрожал от нервного напряжения и прозвучал не столь решительно, как она хотела. — Я на нее никогда не соглашусь. А теперь, с вашего позволения, я намерена удалиться в свою комнату.
Ее мать поспешно бросилась вперед, чтобы попытаться остановить ее, но Белгрейв поднял руку.
— Простите меня, леди Ротбурн, но, возможно, если мне позволено будет переговорить с леди Ханной наедине, я смогу заверить ее, что у меня лишь самые лучшие намерения.
Маркиза заколебалась, и Ханна молилась, чтобы ее мать не осмелилась позволить подобное.
— Подождите в кабинете лорда Ротбурна, — попросила ее мать барона. — Сначала я переговорю со своей дочерью.
Она жестом велела Ханне сесть, а лорд Белгрейв последовал за слугой в кабинет ее отца.
Кристин села напротив Ханны, и на ее лице отражалось одно разочарование.
— Ханна, ты должна понимать, как сильно мы с отцом желаем для тебя самой лучшей судьбы, — начала Кристин. Дрожащей рукой мать вытирала глаза носовым платком. — Мы хотим, чтобы у тебя был счастливый брак, который принесет тебе комфортную жизнь.
— Только не с ним, — настаивала Ханна. — Мама, я не хочу этого.
— Неужели он действительно так уж ужасен? — тихо спросила ее мать, — Он красив и богат. Разве ты не можешь дать ему еще один шанс? Ради своего же будущего. Скандал запятнает доброе имя твоего отца.
— Должен быть иной выход.
Маркиза встала и подошла ближе, обнимая ее.
— Поговори с ним, Ханна. Это все, о чем я прошу. Если потом ты все-таки не захочешь свадьбы с ним… — Ее мать не договорила, слезы заблестели у нее на глазах.
Не захочу, — хотела сказать Ханна. Но промолчала, зная, что успокоить ее мать — это самый легкий способ избавиться от Белгрейва.
— Ладно, хорошо. Я с ним поговорю.
Кристин снова обняла ее, вытирая глаза.
— Спасибо, моя дорогая. Все не так плохо. Вот увидишь.
Мать взяла Ханну за руку и проводила ее в кабинет.
— Я буду находиться здесь, недалеко, — предложила она.
Ободряюще сжав ей руку, Кристин вышла в коридор, оставив дверь широко открытой.
В отцовском кабинете было полутемно из-за плотно задернутых штор. Ханна выжидала, когда лорд Белгрейв начнет говорить. Вместо этого он подошел к двери и закрыл ее. И повернул ключ в замке.
Ханна стояла неподвижно, ошеломленная его поступком. Что он делает? Неужели он задумал насилие над ней в доме ее родителей?! Парализовавший Ханну страх внезапно обратился в гнев.
— Будь благодарна, что я прощаю тебе столь вызывающее поведение, — буркнул Белгрейв. — Кажется, ты обольщаешься, полагая, что у тебя есть выбор. Ни один мужчина не женится на женщине, которую опозорил солдат.
— Лейтенант Торп не сделал ничего предосудительного. А я лучше останусь старой девой, чем выйду за вас.
Ханна не станет тут стоять, она не будет жертвой Белгрейва. Хорошие манеры не защитят ее добродетели, здесь надо действовать.
Ханна оглядела кабинет, куда это делся средневековый меч, когда он так ей понадобился? О, лучше, да, пояс верности!
Белгрейв криво улыбнулся:
— Как только мы с вами поженимся, никто не будет вспоминать о часах, проведенных вами с лейтенантом.
— В этом были виноваты вы, — парировала Ханна. — Во всем этом. И мне известно, что вы угрожали родителям распустить обо мне сплетни.
— Только правду, — возразил он, пожав плечами. — Но если вы станете моей женой, я об этом
