мне свою левую икру.
Майкл поднял штанину, спустил носок и показал шрам.
Ее глаза заблестели слезами, и королева Астри закрыла рот руками.
— Ты сын, которого я потеряла. Фюрст Карл.
— Меня зовут не Карл, — запротестовал он. — Я Майкл.
— Да. Карл Питер Майкл Генри, фюрст Лохенберга.
Она подошла ближе, не спуская глаз со шрама.
— Видишь ли, он был не на том месте, шрам у мальчика, которым тебя заменили. Его шрам был чуть выше щиколотки. Твой же был под коленом. Но король мне не поверил. Он сказал, что этот мальчик наш сын. Он запер меня, считая, что я сошла с ума. Можно? — спросила она, и Майкл понял, что королева обращается с ним как с членом королевской семьи, прося разрешения, прежде чем прикоснуться к нему.
Ее руки сомкнулись вокруг него в объятии, и он неловко стоял, не зная, что ему делать.
— Я была права. Они мне не поверили, но я была права. — Она вытащила носовой платок и вытерла глаза. — Благодарю Бога, что ты жив.
Дверь в королевскую темницу отворилась, и вошел фюрст Карл, Он прошел вперед, поклонился королеве, но его глаза сверкали яростью.
— Ваше величество, — поприветствовал он ее.
Майклу он ничего не сказал.
— Убирайся! — приказала она Карлу, указывая на дверь. — Я не желаю тебя видеть.
— Миледи, мама, я…
— Вон! — закричала она. — Вон с глаз моих! Я не твоя мать, а ты не мой сын!
Ее лицо наполнилось ненавистью, и Майкл не мог не заметить гримасу, исказившую лицо принца.
— Если я вам понадоблюсь…
— Я никогда не позову тебя. Ты самозванец! Лживый предатель!
Принц бросил на Майкла хмурый взгляд и поклонился, выходя из комнаты.
Королева извинилась, как только закрылась дверь.
— Сегодня вечером я прикажу устроить в честь тебя пир, сын мой. И мир узнает правду о том, кто настоящий принц. — Ее лицо осветилось улыбкой. — Им стоит лишь взглянуть на твое лицо, и они сами все поймут.
Но Майкл видел выражение ненависти на лице Карла, который считал трон своим. И у него не было никаких сомнений, что Карл будет бороться за свое королевство.
Ханна спряталась за высокий деревянный стул, когда фюрст Карл выходил из комнаты. Она видела, что принц в ярости.
Он обернулся к ней:
— Вы вполне можете выйти, миссис Торп. Вас выдало ваше платье.
И Ханна вышла из своего укрытия.
— Я просто ждала моего… то есть… лейтенанта. — Она не сказала «принца», поскольку это лишь подольет масла в огонь гнева фюрста.
Фюрст Карл сделал шаг вперед, взгляд его был жгучим.
— Я приказал вам обойм уехать из моей страны.
— Я понимаю, как вы разгневаны. Но…
— Вы ничего не понимаете. — В холодном тоне Карла промелькнула настоящая боль.
Ханна понимала, что этот человек вот-вот потеряет все. Свой дом, свой титул… даже семью. Ничто не возместит такой потери.
— Вы ведь не всю свой жизнь жили здесь, не так ли? — начала она. — Вы помните, как вы жили до дворца?
Казалось, принц ошеломлен ее вопросами.
— И правильно, — подумала она. — Членов королевской семьи никогда ни о чем не расспрашивают.
— Я никогда не жил где-то еще.
— Возможно, вы просто этого не помните, — предположила она, меняя тактику. — Но определенно, если вы вернетесь к своим самым ранним воспоминаниям, вы вспомните время, когда вы были напуганы. — Ханна сделала шаг к нему, от ее собственных страхов у нее внутри все дрожало. — Когда вы были малышом, которого поместили в мир, который вы не понимали.
Осторожно, Ханна. Не рассерди его еще сильнее.
Но его лицо не дрогнуло.
— Я могу понять ваше негодование, — произнесла Ханна осторожно. — Узнать, что ваша жизнь была совсем не той, какой вы ее считали… любого разозлит такая перемена.
— Ничего не изменилось, — настаивал фюрст. — И я не позволю ему расстраивать королеву.
От порыва принца защитить свою мать у Ханны сжалось сердце. Она сомневалась, что королева Астри когда-нибудь признает фюрста Карла своим сыном. Ханна представила одинокого мальчика, пытающегося завоевать любовь своей матери, но ему это не удалось.
— Лейтенант Торп приехал узнать правду. Не для того, чтобы сделать кому-то больно, тем более королеве. — Ханна увидела боль в его глазах, боль человека, чья жизнь рушится. — Умоляю вас, поговорите с ним. Вы двое можете прийти к соглашению.
От ее слов фюрст замер.
— Никакого компромисса не будет, миссис Торп. Лохенберг моя родина, и я скорее умру, чем отдам трон незнакомцу, который ничего не знает о нашей стране.
— Он ваш брат по крови, — невозмутимо заявила Ханна. — И независимо от тайного сговора, произошедшего много лет назад, вы двое должны отказаться от своих разногласий.
Принц покачал головой:
— Это невозможно.
Ханна заглянула ему в глаза и увидела лишь разочарование.
— Лейтенант Торп хороший человек. И я полагаю, вы тоже.
— Меня мало заботит, что обо мне думают другие. А меньше всего, что обо мне думает жена какого-то лейтенанта.
Ханна высоко подняла голову:
— Я дочь маркиза, — и созналась: — Я лгала, что мы женаты, лишь для того, чтобы оставаться с ним.
— Вы в него влюблены, не так ли?
Ханна не ответила, пытаясь сдержать свои чувства.
— Я хочу, чтобы он был счастлив. И не важно, солдат он или принц.
— Вы хотите стать принцессой?
— Нет. — Ханна глубоко вздохнула. — На самом деле я предпочла бы быть женой солдата. — Бросив взгляд в направлении покоев королевы, она добавила: — Я знаю, каково это, когда тебя все время оценивают и контролируют и надо оправдывать все ожидания.
Ханна встретилась взглядом с принцем, и ей показалось, что он смягчился.
— Вы навсегда останетесь здесь принцем, — отважилась она, касаясь собственного сердца. — Из человека, который любит Лохенберг так, как вы, получится отличный советник.
— Из меня получится самый лучший король, — отвечал принц. Он приподнял подбородок и добавил: — Ваши дни в Лохенберге подходят к концу. Будьте уверены, леди Ханна, я никому не позволю отобрать то, что принадлежит мне.
Ханна прождала Майкла все оставшееся утро, но когда он наконец появился из покоев короля, увидела его лишь мельком. Сильно хромая, наконец вышел граф и благодарно опустился в кресло, подставленное ему слугами.
— Так они его приняли? — спросила Ханна. — Аудиенция прошла хорошо?
