Майкл провел рукой по изгибам ее тела вниз к ягодицам.
— Я не из тех, кто просит, Ханна. Либо становись моей женой, либо нет. Выбирай.
Не сказав больше ни слова, он оделся и вышел из ее спальни.
— Вы не сделали, как вас просили. — Голос был недовольным. — Лейтенант не должен занять трон. Я хочу, чтобы его устранили.
— Простите…
— Извинения не принимаются. Либо избавьтесь от него, либо последствия вам не понравятся. У вас есть жена, я полагаю.
— Она ни в чем не виновата, — убеждал слуга. — Пожалуйста, умоляю вас. Не вмешивайте ее.
— Вам не положено говорить мне, что делать. Позаботьтесь о лейтенанте и воспользуйтесь любыми предлогами. Даже леди Ханной при необходимости. Понятно?
— Да.
— Хорошо. Король не должен признать Майкла Торпа своим сыном.
Слуга поклонился:
— Я позабочусь об этом.
Майклу потребовалось все его самообладание, чтобы позволить другому мужчине одевать его.
Он терпел, пока камердинер помогал ему снять дневную одежду и облачиться в вечерний черный суконный камзол, а потом повязать белый галстук. Граф позаботился, чтобы его вещи прислали в замок вместе с одеждой, которую заказала ему Ханна у портного.
Увидев покрасневшую кожу на плече Майкла — след пули, камердинер спросил:
— Вам требуется сменить повязку, милорд?
— Эта сойдет.
Этим вечером его ждет иная, непривычная ему битва. Сегодня будет испытание, и он подозревал, что его единокровный брат фюрст Карл тоже будет присутствовать.
Но не король.
Майкл напрягся при мысли об аудиенции сегодня в полдень. Она была краткой, правитель едва был в состоянии принимать визитеров. Когда граф прошептал ему о Майкле, стареющий монарх попытался сесть. С длинными седыми волосами, короткой бородкой и усами его отец казался гораздо старше своих лет. Но во взгляде короля были ум и любопытство.
Неожиданно у Майкла в голове вспыхнуло воспоминание. Оно было связано с яблоками. Майкл подошел к вазе с фруктами в углу и взял один плод.
Держа его перед королем, он сказал:
— Вы имели обыкновение очищать его для меня. Кинжалом, украшенным драгоценными камнями. — Майкл продолжал говорить, не зная, есть ли вообще какой-то смысл в его словах. — Я обычно сидел у вас на коленях, а вы пытались очистить все яблоко за один раз, не разорвав кожуры. Вы обещали, что когда- нибудь вы дадите мне кинжал.
От этого рассказа король побледнел. Тогда Майкл показал ему шрам.
— Она была права, — прошептал король, прежде чем закрыть глаза. — Скажите королеве… она была права.
Монарх вцепился в простыни, его окружили дворцовые лекари, и дальнейший разговор стал уже невозможен.
Майкла беспокоило, что он стал причиной дополнительных страданий старика. Но теперь он понимал, почему граф был столь настойчив в том, чтобы привести его в Лохенберг с такой поспешностью. Король был серьезно болен.
Через несколько минут к его двери прибыл граф фон Рейшор в сопровождении двух слуг, везущих его в кресле.
— Вам следует оставаться в постели, пока не поправитесь, — упрекнул его Майкл.
— Чепуха. Это же ужин, и большую часть времени я буду сидеть. Кроме того, я хочу есть.
И этот человек должен манипулировать другими, подумал Майкл.
Он шел рядом с графом и никак не мог отделаться от дурного предчувствия. Ужин пройдет очень плохо, в этом у него не было сомнений.
Они появились как раз перед рассаживанием гостей. Майкл остался позади других, несмотря на настойчивость графа, чтобы он вышел вперед. Майкл наблюдал за приглашенными, вежливо кивнув виконту Брентфорду и его дочери. Он чувствовал на себе их взгляды и тихий шепот сплетен.
Он выжидал, чтобы хотя бы мельком увидеть Ханну, но она не появилась. Вдруг позади него раздался шум удивленных голосов. Гости застыли в реверансах и поклонах, и вошла королева Астри в шелковом платье цвета шампанского, украшенном золотой и серебряной вышивкой, две придворные дамы помогали ей со шлейфом. Через минуту королева подошла к нему.
Майкл остался стоять, в то время как женщины вокруг него присели в реверансе. Он неловко поклонился своей матери.
— Вы присоединитесь к нам, фюрст Майкл? — спросила она.
Сотни пар глаз уставились на него, рты раскрылись в изумлении. Майкл пошел было вперед, не зная, где встать, и не зная, предлагать ей свою руку или нет. Граф вовремя подал ему знак, чтобы он шел позади нее.
Майкл завершал королевскую процессию, все еще надеясь увидеть Ханну. Но как только он присоединился к королеве во главе стола, ему пришлось обратить всё свое внимание на нее. Лицо его матери лучилось счастьем. Во время ужина она засыпала сына вопросами, на которые он старательно отвечал.
— Как чувствует себя король? — спросил он ее наконец.
— Откуда мне знать? — Выражение лица Астри омрачилось. — Он запер меня в этой башне больше чем на двадцать лет. Сегодня я в первый раз вышла из заточения. Я должна благодарить за это вас обоих. — Лицо ее смягчилось.
Майкл заметил легкий румянец, расцветший на лице посла.
— Король признал тебя своим сыном, — сказала королева. — Я счастлива, что наконец-то мне вернули тебя.
Весь оставшийся ужин Майкл ждал появления Ханны. Часы тянулись бесконечно, и его беспокойство обострилось. Он не должен был покидать монарха без предварительного разрешения, но другого выхода Майкл не видел.
После того как убрали блюда, он встал и официально принес свои извинения. Лицо королевы дрогнуло, но она жестом отпустила его.
Люди, не скрываясь, во все глаза смотрели на него, но ему было все равно, пусть его считают невежливым. Прямо сейчас ему нужно найти Ханну и узнать, что происходит.
Наконец Майкл добрался до ее комнаты и распахнул дверь не постучав. Спальня ее была пуста, в ней не было никаких дорожных сундуков, никаких личных вещей. Постель застелена, и не было никаких признаков, что она была в этой комнате.
Что-то явно не так.
Майкл шел по коридору и, заметив какую-то служанку, требовательно спросил ее на лохенбергском:
— Вы видели, как отъезжала леди Ханна?
— Да-а-а, господин, — запинаясь, ответила служанка. — Приехали ее кузены, и она отправилась в Германию с ними около часа назад.
Выругавшись, Майкл отступил назад. Он никогда не думал, что Ханна действительно покинет его, но, как оказалось, она это сделала.
— Лейтенант Торп, — прервал его мысли женский голос, — могу я попросить вас на два слова?
Майкл обернулся и увидел, что его зовет леди Брентфорд.
— Леди Брентфорд, простите, но сейчас неподходящее время.
Ее взгляд стал понимающим, и она улыбнулась.
