— Нет, полагаю, сейчас как раз самое подходящее время. Вы ведь были довольно близки с леди Ханной, не так ли? Мне известно, почему она уехала. Если вы имеете желание услышать это, почему бы вам не присоединиться ко мне на несколько минут?
И она пошла в направлении одной из гостиных. Майкл не верил, что Ханна могла довериться виконтессе, но она могла узнать что-то сама.
Как только они оказались внутри, виконтесса закрыла дверь. Внутренний голос Майкла предупредил его о том, что намерения леди Брентфорд продиктованы отнюдь не альтруизмом.
Особенно если учесть, что у нее приемная дочь на выданье.
— Что вы хотите, леди Брентфорд?
Та одарила его безмятежной улыбкой.
— Я хочу, чтобы все стало так, как должно было быть. И нам обоим известно, что после сегодняшнего ужина о вас пойдут слухи.
— Меня мало заботят слухи.
Виконтесса слегка вздрогнула:
— Хорошо. Как бы то ни было, я думаю, вы проявите интерес к этому делу.
Майкл ждал продолжения. Она обошла салон, ее поведение граничило с фамильярностью, которая казалась неуместной.
— Я не в первый раз во дворце, знаете ли. Я давняя приятельница кёнига Свейна. Его возлюбленная, можно сказать.
Майкла объял ужас, и он уставился, на нее.
— Нет, я не ваша мать, — заверила она, озвучив его страхи. — Но я думаю, вы знаете человека, который доводится мне сыном.
— Карл, — помедлив, догадался он.
— Да, Карл. — Леди Брентфорд прошла к двери и остановилась перед ней. — Мы с королем были любовниками даже после того, как он женился на Астри. Когда королева забеременела, она отказала ему в постели. Было нетрудно убедить его вернуться ко мне. Но это длилось недолго. Довольно скоро он вернулся к ней и прогнал меня.
— Он знал о Карле?
— Я пыталась сказать ему, но королева приказала не впускать меня в замок. Тогда я решила, что, если я не могу занять свое законное место на троне, его займет мой сын.
Майкл понял, что эта женщина не остановится ни перед чем, чтобы добиться исполнения своих желаний. Он незаметно продвигался к двери, намереваясь блокировать ей выход.
— Нужно было все основательно спланировать, чтобы поменять детей, — угадывал Майкл. — Полагаю, это вы наняли тех людей?
Зловещая ухмылка скривила ее рот.
— Да. Я должна была выйти замуж за виконта из-за его денег и влияния через год после рождения Карла. Брентфорд ничего не знал о моем сыне. Я платила одной достойной женщине, чтобы она растила его в деревне подальше от нас. А мой муж был так занят своей любимой маленькой дочерью от своей первой жены, что ему было все равно, рожу я ему ребенка или нет.
— Вы ждали годы, — сказал Майкл. — Мне было три, когда вы устроили подмену.
Она кивнула:
— Мне пришлось выжидать, пока Брентфорд не поедет за границу, прежде чем я смогла перебраться в Лохенберг с Карлом. Потребовалось время, чтобы выбрать верных людей, которые могли бы затеряться среди дворцовой стражи, и конечно же учесть каждую мелочь. Даже шрам на ноге Карла. Я сама нанесла ему рану ножом, когда ему было два года, — призналась виконтесса с гордостью.
Майкл насторожился, услышав, что мать нанесла рану собственному ребенку.
— Вы хотели, чтобы он стал королем.
— Он станет королем, и, значит, моя кровь станет частью королевской линии, как и должно было быть.
Майкл тщательно подбирал слова, понимая, что Карлу уже поздно претендовать на трон. Особенно теперь, когда королева официально признала его своим сыном.
— Чего вы хотите от меня?
Ее ледяная улыбка неприятно поразила его.
— Я хочу вашу жизнь в обмен на жизнь леди Ханны.
Глаза ее сощурились.
— Карл не потеряет того, что стоило мне таких усилий.
Горло Ханны болело, глаза жгло. Она не понимала, что произошло, еще мгновение назад она готовилась к ужину и вот открыла глаза в темной карете.
Напротив нее сидел мужчина с револьвером в руке.
— Итак, вы проснулись, верно? Хорошо.
— Куда вы меня везете?
Он ухмыльнулся:
— Подальше от замка, как только Торп узнает, что вас похитили, он бросится за вами в погоню. Он ведь не захочет, чтобы что-нибудь случилось с такой милашкой, как вы.
Мужчина наставил револьвер на нее. Сердце Ханны заныло, когда она поняла, что они хотят заманить Майкла и убить его.
Ханна подумала, уж не организовал ли это фюрст Карл.
Закрыв глаза, она прислонилась годовой к стенке кареты. Опять ее взял в плен мужчина против ее воли. От Белгрейва ее спас Майкл. На этот раз ей придется спасаться самой.
Оставайся спокойной, — убеждала она себя. — Подумай о своих возможностях.
Ее руки не были связаны, но выпрыгивать из кареты на ходу опасно, можно сломать шею. Но как только они достигнут пункта назначения, спасения не видать. Не исключено, что ее свяжут. И если Майкл действительно бросится ей на помощь, после того, как они его убьют, несомненно, лишат жизни и ее.
Ханна посмотрела на свое фиолетовое платье. Юбки будут проблемой, они помешают ей бежать. Но возможно, если она снимет нижние юбки, осуществить побег будет легче.
— Как долго мы едем? — спросила Ханна у мужчины.
Тот пожал плечами:
— Около часа.
Не исключено, что он может выстрелить в нее из оружия, но, вероятнее всего, пока она нужна ему живой. Сейчас у нее наилучший шанс на спасение.
Ханна сделала вид, будто усаживается поудобнее на сиденье, а сама осторожно вытащила из-под себя подол платья: чтобы легче было достать завязки нижних юбок. Проворно работая пальцами, она их развязала. Казалось, мужчина не замечал ее усилий, в карете было довольно темно.
Теперь Ханна сосредоточилась на дверце кареты. Ей придется открыть ее одним быстрым движением, освободиться от нижних юбок и выпрыгнуть из движущейся кареты.
Здравый смысл говорил ей, что это не слишком хорошая идея. Она может запутаться в юбках и упасть лицом вниз.
Ханна представила, что бы сказала ее мать:
— Истинная леди никогда и мысли не допустит о попытке сбежать. Она сложит руки на коленях и спокойно будет ждать, когда ее станут убивать.
Ханна усмехнулась и принялась стаскивать нижние юбки с бедер, придерживая платье на коленях.
Ее пульс учащенно бился, ее храбрость убывала с каждой секундой.
Прежде чем она смогла передумать, Ханна дотянулась до ручки дверцы и выскочила из кареты на полном ходу. Она сильно стукнулась о землю и успела почувствовать ужасную боль, когда скатывалась с дороги на обочину. Ханна была уверена, что каждый дюйм ее тела покрыт синяками. Но она жива.
Крики мужчин дали ей понять, что здесь нельзя долго оставаться. Они будут ее искать, но она не должна позволить, чтобы ее нашли.
