глаза, я обессиленно привалился спиной к стенке платформы.
Что же такое эти вихри? Я по-прежнему не понимал, хотя последний уж точно соответствовал моей теории об отголосках «блица». Ведь «Эмбанкмент» разделил участь остальных. Тут много народу погибло. Запах смерти, вот что я чувствовал. Смерти, ужаса и отчаяния.
Пошатываясь, я зашел в вагон. Пассажиры набились плотно, и эта спрессованность, обнадеживающее осознание, что сквозь людскую массу не пробиться никаким сквознякам и дуновениям, меня слегка успокоили. Когда состав прибыл на
«Лестер-сквер», я уже не тревожился ни о чем, кроме того, что катастрофически опаздываю.
Десять минут восьмого. Еще не все потеряно, однако на счету каждая секунда. Хорошо хоть билеты у Кэт! Если повезет, как раз подойдут Эллиот с Сарой, и они втроем скоротают время за обменом приветствиями.
«А вдруг Старикан передумает, — мелькнула неожиданная мысль, — и тоже решит прийти? Может, вчера он не с той ноги встал, и сегодня все окажется как прежде…»
Поезд остановился. Я галопом промчался по переходу, взлетел по эскалатору и выскочил на Шафтсбери. Лил дождь, но мне уже было не до него.
— Том! Том! — послышался сзади запыхавшийся голос.
Я повернул голову. Меня догоняла отчаянно размахивающая руками Сара.
— Ты что, оглох? — выдохнула она, поравнявшись. — Я тебе от самого метро кричу!
Саре тоже пришлось побегать. Волосы растрепались, длинный шарф размотался до самой земли.
— Я знаю, что мы опаздываем, — хватая меня под руку, проговорила она. — Но мне надо отдышаться. Ты ведь не из этих чокнутых, которые на старости лет решили заделаться марафонцами?
— Нет, — заверил я, отходя к витрине, чтобы не мешаться на проходе.
— Эллиот постоянно твердит, что надо купить степлер. — Она сняла болтающийся шарф и небрежно обернула вокруг шеи. — А у меня так абсолютно никакого желания издеваться над собой.
Кэт ошиблась. Никого у Сары нет. Радар дал осечку, и она все поняла неправильно.
Наверное, я пялился слишком бесцеремонно, потому что Сара обиженно провела рукой по волосам.
— Ну да, чучело чучелом… — Она раскрыла зонтик. — Так. Сильно опаздываем?
— Успеем. — Взяв ее под руку, я направился к «Лирику». — А где Эллиот?
— Должен ждать у театра. Кэт нашла свой сервиз?
— Не знаю. Мы с утра не виделись.
— Ой, вон же она! — Сара приветственно замахала рукой.
Кэт стояла перед входом, у забрызганной таблички с надписью «На сегодняшний спектакль все билеты проданы». Совсем окоченела, бедная.
— Что же ты внутрь не ушла, дождь ведь? — пожурил я, придерживая дверь в вестибюль.
— А мы столкнулись на выходе из метро, — разматывая шарф, поведала Сара. — То есть это я углядела Тома. Едва докричалась… Эллиота, что, нет еще?
— Нет.
— Они с мистером Эверсом заходили после обеда. Ничего не вышло, так что при нем эту тему не поднимайте. Миссис Эверс хотела скупить всю сувенирную лавку, а потом мы не могли поймать такси. Такое впечатление, что в Кью их в принципе не водится. Пришлось на метро, а там ведь до станции шлепать и шлепать. — Сара пригладила волосы. — Меня насквозь продуло.
— А ты не на «Эмбанкменте» пересаживалась? — поинтересовался я, пытаясь вспомнить, по какой ветке расположена «Кью-Гарденс». Может, Сара тоже почувствовала вихрь? — Тебя на платформе Бейкерлоо не было?
— Не помню, — нетерпеливо отмахнулась Сара. — Это что, название линии, на которой «Кью»? Ты же у нас специалист по метро…
— Давайте я пальто сдам, — поспешно предложил я. Сара вручила мне свое, запихав длиннющий шарф в рукав, а Кэт покачала головой.
— Холодно.
— Надо было тебе внутри подождать, — посетовал я.
— Надо?
Я поглядел на нее с удивлением. Злится на меня за опоздание? С чего бы? У нас еще целых пятнадцать минут, и Эллиота нет как нет.
— Ты че… — начал я, но тут вмешалась Сара:
— Нашла свой фарфор?
— Не нашла, — буркнула Кэт, еще не остыв. — Сгинул без следа.
— А в «Селфриджес»?
Я сдал в гардероб Сарино пальто. Тут и Эллиот подоспел.
— Простите, что опоздал. — Извинившись, он моментально переключился на меня. — Ты чего сегодня утром…
— Все опоздали, — перебил я. — Кроме Кэт — к счастью, потому что билеты были у нее. Ты их не забыла?
Кэт, кивнув, полезла в сумочку. Билеты она вручила мне, и мы пошли в зал.
— По проходу вниз и направо, — показала билетер. — Третий ряд.
— Что, никуда не надо карабкаться? — удивился Эллиот. — Никаких восхождений в этот раз?
— Никаких альпенштоков, никаких ледорубов, и даже без биноклей, — заверил я.
— Не может быть! Ох, боюсь, оплошаю с непривычки.
Я задержался купить программку. Пока мы с Эллиотом дошли до третьего ряда, Кэт с Сарой уже успели сесть.
— Ну надо же! — восхищался Эллиот, пробираясь к нашим местам. — Отсюда все видно, кто бы мог подумать.
— Тебя пустить к Саре? — предложил я.
— Ни за что! — отшутился Эллиот. — Не хочу получить от нее программкой по руке, когда буду пялиться на кордебалет.
— Вряд ли здесь будет кордебалет.
— Кэт, а о чем спектакль? — спохватился Эллиот. Она перегнулась через Сару.
— Хейли Миллс в главной роли.
— Хейли Миллс… — мечтательно протянул он, откидываясь назад и складывая руки за головой. — Я от нее балдел, когда мне было десять. Очень сексапильная. Особенно этот ее танец в «Пока, пташка!»
— Ты путаешь с Энн-Маргарет, склеротик! — Сара, перегнувшись через меня, шлепнула Эллиота программкой. — А Хейли Миллс играла в том фильме про девочку, которая во всем видит только хорошее, — как он назывался?
Я бросил удивленный взгляд на Кэт, недоумевая, почему она, ярая поклонница Хейли Миллс, не спешит подсказать. Она сидела набросив на плечи пальто и стиснув зубы от холода.
— Да знаешь ты Хейли Миллс, — не сдавалась Сара. — Она играла в «Огненных деревьях Тики».
Эллиот кивнул.
— Меня всегда восхищала ее грудь. Или я путаю с Аннет?
— Кажется, это не такой спектакль, — предупредила Сара. Нет, это был не такой спектакль. Все застегнуты наглухо, включая Хейли Миллс, закутанную в мешковатое пальто.
— Прости, что опоздала, дорогой, — извинилась она, выпутываясь из пальто, и в свитере с высоким воротом прошествовала к бутафорскому камину. — Там так холодно. И воздух какой-то странный.
— «Пронзил мне сердце ветерок из той страны далекой»,[3] — процитировал актер, играющий ее мужа, и Эллиот, наклонившись, прошептал: — О боже, это же пьеса.
Остаток реплики мужа я пропустил, но, судя по всему, он спрашивал, почему Хейли опоздала.
— Помощница порезала руку, — объясняла она тем временем, — пришлось везти ее в больницу. Пока зашили…
Больница. Как я не подумал! Наверняка больничные морги во время «блица» переполнились под
