ворчливо продолжил он, снова глядя на дорогу. — Архитектура, как вы, конечно, заметили, в основном стиля барокко, хотя есть здания гораздо более раннего периода. Говорят, наш остров — это музей под открытым небом, которому семь тысяч лет.
— Очаровательно, — нагло солгала Улла, на самом деле поклявшаяся не верить ни единому его слову.
— Да. Очаровательно. — Он скорчил гримасу. — Так же очаровательно, как то, что все мои бывшие жены сидят на цепи в темнице. Ваша кузина — единственная, кому удалось сбежать. Именно поэтому она и прислала вас сюда вместо себя. Хотела, чтобы вы подверглись той же участи.
— Наверно.
— Значит, вы будете следующей. У меня слабость к светловолосым скандинавкам.
Улла повернулась к нему. Наконец-то он сумел привлечь ее внимание.
— Что вы сказали?
— У меня слабость к светловолосым скандинавкам, — по-французски повторил Поль.
— Я не знаю французского.
— Похоже, английского вы тоже не знаете. — Поль потянулся к ее очкам. Этот жест заставил Уллу вздрогнуть и посмотреть ему в лицо. — Я догадываюсь, вы нервничаете из-за того, что мы не взяли с собой Хельгу. Но вы же сами сказали, что девочке приходится нелегко. С Ирен ей будет лучше.
— Ирен не знает ее привычек.
— Судя по вашим словам, вы тоже. Вы сами познакомились с малышкой всего неделю назад.
— По крайней мере, я привыкла иметь дело с маленькими детьми. А Ирен…
— Если возникнут какие-нибудь проблемы, она найдет способ связаться с нами. — Поль слегка погладил ее колено. — Милая моя, на свете есть телефоны, и Ирен умеет пользоваться ими. В отличие от Юлии.
Улла отреагировала так, словно ее ткнули бычьим стрекалом. Она плотно сжала колени и бросила на него испепеляющий взгляд.
— Не забывайтесь!
— Ради бога, успокойтесь! Я пытаюсь развлекать вас, а не соблазнять на глазах у всех.
— Именно этим вы и занимаетесь. Прекратите немедленно!
— Да, мадемуазель. Чего изволите, мадемуазель? Не бойтесь, вашей добродетели ничто не угрожает. Пока что, — закончил он по-французски хрипловатым шепотом.
— Что вы сказали?
— Меню, — сымпровизировал он и ослепительно улыбнулся. — Что бы вы хотели на ланч?
Улла смотрела на него как на скорпиона.
— Неправда. Я вам не верю.
— Вы разбили мне сердце. — Он пожал плечами и свернул в переулок, такой узкий, что соседи, жившие напротив, могли бы пожать друг другу руки.
— Если кто-нибудь поедет нам навстречу, вам грозит опасность разбить заодно и свою машину. Ради бога, помедленнее!
— Милая, здесь одностороннее движение, так что мы в безопасности. — Он переключил скорость, выехал на площадь и остановился в тени крепостной стены. — Вам нравится карибская кухня?
— Не знаю. Никогда не пробовала.
— Раз так, надо ликвидировать этот пробел. — Поль помог ей выйти из машины, взял за локоть и повел к четырем столикам под темно-зелеными зонтиками. — Я хожу в это бистро много лет. Оно очень маленькое, но одно из лучших на острове.
Улла села на выдвинутый им стул, развязала шарф и пригладила волосы.
— В таком случае доверяю вашему вкусу.
— Отлично! — Поль кивнул подошедшему официанту и заговорил с ним по-французски: — Привет, Филипп! Как дела?
— Спасибо, месье Вальдонне, хорошо. — Он кивнул Улле. — Что желаете?
— Что-нибудь местное для моей гостьи. Это ее первый опыт.
— Тогда… — Филипп произнес два непонятных слова, соединил большой и указательный пальцы и с жаром поцеловал их. — Высший класс!
— Он рекомендует осьминога, пойманного сегодня утром, — перевел Поль. — В собственном черном соку, с картофелем. Справитесь?
— Во всяком случае, постараюсь.
Поль улыбнулся. Он доверял Улле не больше, чем она ему, но эта женщина ему нравится.
— Рад за вас. Похоже, мы все-таки сможем стать друзьями. — Он повернулся к официанту, заказал осьминога, а для начала велел принести салат из баклажанов и графин «пино блан». Когда официант принес вино и разлил его, Поль поднял свой бокал. — Ваше здоровье.
— Спасибо.
— Как вино?
— Замечательное, — сказала она, сделав глоток. — Очень легкое и освежающее.
Поль решил, что настало время для следующего шага.
— Вы меня заинтриговали. Никогда бы не сказал, что вы с Юлией двоюродные сестры. У вас нет ничего общего. Вы хорошо с ней ладите?
— Да, — ответила Улла. — Но только потому, что редко бываем вместе. Пару дней мы еще можем вытерпеть, а потом начинаем грызться. Через неделю мы готовы поотрывать друг другу руки и ноги.
— Почему?
Улла отвела взгляд и сделала глоток вина, пытаясь найти подходящий ответ.
— Мы по-разному… смотрим на жизнь.
— Как именно?
— Ну… вы были женаты на ней и провели все утро со мной. Я думаю, разница очевидна.
— Если говорить о внешности, то у Юлии она более броская.
— Иными словами, она красивее. — Улла пожала плечами. — Что ж, вы правы. Я знала это всю жизнь.
Если так, то ты жестоко ошибалась, подумал он. На первый взгляд Юлия кажется более яркой и красивой, но потом замечаешь, что глаза у нее маленькие, просто искусно подведенные, а нижняя губка обязана своей пухлостью не столько чувственности, сколько капризности. К сорока годам проявится ее подлинная сущность: она станет толстой и сварливой каргой.
А в чертах Уллы есть тонкость, которая с возрастом только усиливается. Одного изящного подбородка и высоких скул достаточно, чтобы обратить на нее внимание. Большие глаза, окаймленные пушистыми ресницами, свидетельствуют о доброте и страстности. А губы так и хочется поцеловать… Полю пришлось отвернуться, чтобы не выдать себя.
Конечно, со временем он ее поцелует, но выдавать свои планы до срока не годится.
— Дело не во внешности, — сказал он, снова наполнив ее бокал. — Она не такая холодная и отчужденная. Менее заторможенная. Мне кажется, вы чем-то подавлены.
Похоже, глоток вина добавил Улле храбрости.
— Потому что мне с вами неловко, — сказала она, посмотрев Полю в глаза.
— Почему?
Она снова мучительно покраснела.
— Неважно.
— Догадываюсь, — сказал он, прекрасно понимая в чем дело. — Не потому ли, что сегодня утром вы подглядывали за мной с балкона?
Улла высокомерно вздернула подбородок.
— Я не подглядывала. Но была бы вам признательна, если бы в следующий раз вы не так вызывающе… выставляли себя напоказ.
— Иными словами, был целомудреннее. — Он едва не расхохотался. — Это больше не повторится. Теперь я буду плавать в другом месте.
— У вас есть бассейн?
