Фабиан.
Эти слова были сказаны с трудом. Эмили видела, что он перебарывает себя.
Она кивнула и постаралась улыбнуться.
– Ничего. И ты прости меня за то, что не умею держать себя в руках.
Между ними все еще лежала пропасть. Эмили знала, что двенадцать лет разлуки никогда не будут забыты. Да она и не хотела, чтобы это произошло. Прошедшие годы были по- своему хороши. Так получилось, что им обоим нужно смириться с реальностью прошлого, каким бы болезненным оно ни было.
Эмили направилась к лестнице.
– Я сейчас вернусь. Приму душ и переоденусь. – Она на секунду замолчала. – Ты не возражаешь, если мы останемся здесь? Я не в настроении выходить куда-нибудь.
Он быстро справился с охватившей его было нерешительностью.
– О’кей, поехали ко мне. Я что-нибудь приготовлю.
Фабиан не любил бывать у нее дома. Он никогда не оставался на ночь и не занимался здесь с ней любовью.
– Хорошо, – тут же согласилась Эмили.
Фабиан и Эмили вместе почти молча приготовили ужин и поели за большим столом в комнате с видом на океан. Эмили слушала ритмичный плеск волн о скалы. Обстановка была мирной и успокаивающей. Она понимала, что Фабиан мысленно продолжает начатый ими разговор, взяла его руку, и он тут же ее крепко сжал. Они не прикасались друг к другу весь вечер, и тепло его руки придало Эмили смелости. Она чувствовала, что должна смягчить напряжение, охватившее его, развеять призраки прошлого и показать, что любит его. Он занимался с ней любовью так, словно пытался самоутвердиться: я обладаю этой женщиной. Словно хотел оставить клеймо на ее теле. Эмили не могла понять, что испытывает: злость, печаль или страх. Какая-то темная тень встала между ними и разделила.
– Пойдем на пляж, – предложила она. – Возьмем с собой вино и одеяло, разложим его и посидим.
Легкий прохладный ветерок дул с океана. Они молча потягивали вино, глядя на темную воду. Когда разбивались волны, белая пена отражала лунный свет.
Эмили повернулась к Фабиану, обняла и поцеловала его. Он оставался спокойным и невозмутимым, едва ли не равнодушным к ней, и холодок страха пробежал по ее спине, когда она подумала, что, может, ему и не нужна их близость. Но тут же Фабиан лег на спину и потянул Эмили за собой. Она продолжала целовать его, гладя волосы, шею и плечи. Хотелось, чтобы он расслабился и доверился ей, понял ее чувства к нему, которые скрывались за словами. Их просто не хватало, поэтому Эмили вложила всю свою любовь в ласки.
А он вдруг повернулся, притянул ее к себе и поцеловал с необузданной и пьянящей страстью. Его руки ласкали все ее тело, губы горячо целовали, пока Эмили не почувствовала себя вне реальности.
Но почему-то она не могла полностью отдаться воле чувств. В глубине сознания Эмили понимала, что что-то не так, но пока не знала что. Появилось нечто новое в его отношении к ней. Раньше она этого не замечала, теперь же, отгоняя от себя дурные предчувствия, обняла Фабиана сильнее и растворилась в мире грез, где мысли не имели значения.
Чуть позже они лежали на одеяле, не касаясь друг друга. И молчали. Она лежала на спине, глядя в черное небо. Вовсе не этого она хотела, не отчаянного соития, лишенного всякой нежности. И теперь Эмили поняла, что произошло.
Эмили стряхнула землю с ладоней, все еще стоя на коленях, и поглядела на розовый куст, улыбаясь сквозь пелену слез. Эмили медленно встала и подняла лицо к солнцу, ощущая тепло ярких лучей на коже, чувствуя, как оно согревает сердце, наполняя его миром и спокойствием.
Она зарыла шкатулку с любовными письмами и фотографиями на могиле Энди и посадила там розовый куст. Стоял солнечный день, наполненный ароматами клевера и свежескошенной травы. Пчелы кружили вокруг цветущих кустов, и белые облака лениво расползались по бесконечно голубому небу.
– Теперь вы вновь обрели друг друга, Энди. Твоя Миранда рядом с тобой, – тихо сказала она. – Будьте счастливы.
Однажды утром ей позвонил Мартин. Она закрыла глаза, и перед ней поплыла череда воспоминаний. Ожил голос матери и ее слова: «Я не хочу причинить тебе боль, дочка».
– Ты была в книжном магазине сегодня? – спросил он.
Эмили замерла.
– Нет. А что, наконец появился альбом?
– Во всей своей красе. Прямо в центре витрины. Они сделали огромную вывеску с нашей фотографией, где написано, что мы местные жители. Смотрится просто великолепно! – Мартин нервно засмеялся. – Вряд ли мы теперь сможем спокойно ходить по улицам.
– Я прямо сейчас поеду и посмотрю. – Эмили почувствовала прилив воодушевления.
– В газете напечатали статью о нас и несколько фотографий из альбома. В субботу я устраиваю банкет по поводу выхода новинки.
– А как Фабиан? Он не видел макета?
– Нет, но альбом ему понравится, особенно твои великолепные фотографии.
– Это твой альбом, а я всего лишь иллюстратор. – Последовала короткая пауза. – Когда он уезжает?
– В сентябре.
– Ты собираешься с ним?
Во рту у Эмили пересохло. Она не ожидала такого вопроса.
– Я не знаю. Мы еще не говорили об этом. – Ее голос звучал спокойно и по- деловому, как будто бы они обсуждали очередную издательскую проблему.
В душе у нее все бушевало. Однажды Фабиан уже предлагал ей уехать с ним. Возможно, второй раз он не станет делать это. Мартин задал вопрос, который она не осмеливалась задавать себе.
Их отношения с Фабианом были похожи на нежные слабые росточки, которые недавно взошли. Так легко уничтожить их, затоптать неосторожным движением.
На другом конце провода послышался тяжелый вздох.
– Я не хочу причинять тебе боль своими вопросами, Эмили, – проговорил наконец собеседник.
– Не беспокойся, Мартин. Я могу сама позаботиться о себе.
Эмили специально сходила в библиотеку и взяла несколько книг об экзотическом континенте. Она прочитала о проливных дождях в саванне, гориллах и малярии. Но решила не говорить об этом матери. – Хорошо! Хорошо! Я не люблю тебя! – Рыдания сотрясали ее тело. Ей казалось, что кто-то другой произносит эти слова. – Я не люблю тебя! Не люблю!
– Какой ты представляешь Африку? – как-то спросила мать, отодвигая от себя тарелку. Она глотнула пива. – Это опасное путешествие. Рандуа? Я никогда не слышала такого названия.
– Руанда, мама. Это маленькая бедная страна.
– Ты сошла с ума, девочка моя. – Синди убрала волосы с лица. Давно она уже не делала прическу и не красилась. Седина покрыла всю голову. Она старела, ее лицо было бледным и усталым. – А как же я? – спросила она. – Что мне делать?
Эмили с силой сжала вилку. Комок застрял у нее в горле. Она ждала этого вопроса, но ничего не могла ответить.
