Наследники

Опять пошла к двери, открыла, услышала шаги поднимавшегося по лестнице детектива. Наконец над площадкой показалась голова. Лицо раскраснелось, снятое пальто переброшено через плечо. Он остановился, взглянул на нее, пропыхтел:

– Сколько раз в день вы это проделываете?

– Как минимум, четыре.

Коп преодолел последние ступеньки, направился к ней, еле волоча ноги.

– Вы определенно в отличной форме.

– Лестница – мой персональный тренер, – улыбнулась Алисия.

Жилье на четвертом этаже, куда приходится взбираться по лестнице, имеет свои недостатки – порой нет никаких сил подняться, а с покупками мука смертная, – но она ни на что бы не променяла студию с потолочными фонарями.

Детектив помедлил на пороге:

– Можно?

– Заходите, – пригласила Алисия, отступив в сторону.

Когда он проходил мимо, заметила редеющие с обеих сторон на висках светлые волосы. Вчера не обратила внимания. Наверно, отсюда такая короткая стрижка. Все равно, похож на мальчишку, особенно когда улыбается. Высокий, с хорошим сложением, кожа чистая, щеки румяные, яркие голубые глаза. Неотразим почти для любой женщины.

Кроме Алисии.

– Чем я могу вам помочь, детектив? – спросила она, закрыв дверь и поворачиваясь к нему лицом. – Возникла какая-нибудь проблема?

И приказала самой себе: веди себя нормально. Норма-а-а-ально, споко-о-о-ойно.

– И да и нет. – Он оглянулся, как бы присматриваясь, куда можно повесить пальто. Алисия промолчала. Не пригласила пройти. Не хочется, чтоб он себя чувствовал непринужденно.

– Насчет вчерашнего?

– Верно. Флойд Стивенс, которого вы обвиняете в домогательстве, делает угрожающие заявления.

– Из тюрьмы?

– Нет, не из тюрьмы. Адвокат добился освобождения под залог, так что он успел домой к обеду.

Проклятье! Была надежда, что этот гад хоть одну ночь проведет в камере среди других подонков. Говорят, заключенные плоховато относятся к насильникам над детьми.

– Превосходно! – воскликнула она. – Значит, он снова свободно разгуливает по улицам, имея полную возможность отлавливать и пугать малышей. Ничего себе система.

– Фактически угрожает не он, а его адвокат.

Алисия застыла на месте.

– Почему? Неужели потому, что кто-то увидел, как его извращенец клиент сует руку в трусики маленькой девочки? Щупает четырехлетние гениталии?

– Ну, естественно, он утверждает, что клиент ничего подобного не делал, вы все совершенно неправильно поняли и без всякого повода нанесли бедному мистеру Стивенсу тяжкие телесные повреждения.

– Чего еще можно ждать от адвоката?

– Да, но...

– Что? – Она сглотнула комок в горле. Язык превратился в наждачную бумагу. – Вы ведь ему не верите, правда?

– Нет. Только должен предупредить: Канесса Джексон вам тут не поможет. Девочка абсолютно ничего не соображает.

– А как бы вы думали? Ей всего четыре, она перепугана до сумасшествия.

– Ну... она... не совсем...

Детектив с трудом подыскивал нужное слово. Пришлось подсказать:

– В своем уме, вы хотите сказать?

– Я хотел сказать, умственно отсталая, только слышал, что больше так не говорят.

– Правильно. Теперь принято говорить «психически неполноценная», но у Канессы не только психические проблемы. У нее еще ВИЧ-инфекция и наследственная наркомания. В пренатальный период, то есть до рождения, не получала никакого ухода, никакой помощи. До выхода на свет Канесса жила в чреве некоей Аниты Джексон, почти постоянно лишенной рассудка. В любую минуту, когда ей не хватало до полного одурения, она ради денег на очередной кубок счастья занималась сексом всевозможными способами, какие только можно и даже невозможно представить. Наконец, через семь месяцев истерзанная матка выкинула Канессу в мир в каком-то закоулке. В некий точно неизвестный момент – то ли собственно при рождении, то ли вскоре после – мозг Канессы не получил необходимого кислорода, после чего она почти все время пребывает в полубессознательном состоянии.

– Господи Исусе, – зажмурившись, пробормотал Мэтьюс. – Говори после этого о насилии над детьми.

Черт возьми, он искренне тронут. Алисия оценила.