– Девочка травмирована физически
– Восемь, – охнул Мэтьюс. – Господи помилуй.
– И она снова беременна.
– Ох, нет.
– Да. Знаете, если бы меня, студентку и даже стажера, спросили о принудительной стерилизации, я любому бы голову оторвала. А теперь... а теперь...
Мысль осталась недосказанной. Не хочется доводить ее до логического конца. Однажды эта мысль завела Алисию в фантастический мир, где отлавливают всех городских анит Джексон, перевязывают под наркозом трубы, потом выпускают на улицу, пусть идут куда глаза глядят, только больше не причиняют вреда еще не родившимся детям.
– Ну ладно, – вздохнул детектив. – Тогда, видно, вы понимаете, что нечего рассчитывать на поддержку Канессы. Получается, ваше слово против слова Флойда Стивенса.
– Ну и замечательно.
Он пристально уставился на нее, как бы изучая. Алисия почувствовала себя неловко.
– Крутая вы личность.
– Когда речь идет обо всех этих детях? Будьте уверены.
– Что ж, это вам пригодится. Адвокат Стивенса Барри Файнмен, о котором вы наверняка скоро услышите, разговорился после слушания насчет залога. При мне объяснял клиенту, как выдвинуть против вас уголовное обвинение в насилии и побоях, подать гражданский иск о возмещении причиненного вами физического и морального ущерба. А еще посоветовал обратиться в больничный совет и потребовать вашего увольнения, поскольку, по его выражению, «подобная неуравновешенная и жестокая личность представляет опасность для окружающих».
Чувствуя внутри болезненный тугой комок, Алисия привалилась спиной к дверному косяку.
– Ничего себе.
Только этого не хватало, снова тратиться на адвокатов. И с работы можно вылететь. Ужас. Что творится в ее жизни?
– Однако он согласен ничего не предпринимать, если вы снимете со Стивенса обвинение в растлении ребенка.
Она застыла с простреленной ледяной злостью спиной.
– Никогда. Я хочу, чтоб этого мерзавца официально объявили педофилом и впредь близко к детям не подпускали.
Мэтьюс мрачно улыбнулся, но поддержал решение одобрительным, обнадежившим ее кивком:
– Правильно. Надеюсь, вам ясно, что путь перед вами ухабистый.
Ясно. Удастся ли дойти до конца?
– Можно полюбопытствовать? – спросила она. – Почему вас это интересует?
– По нескольким причинам. – Детектив залился смущенным румянцем. – Я одно время служил в отделе нравов... Всегда было труднее всего засадить вот таких вот охотников до ребятишек. С виду приличные граждане, как правило, с деньгами, могут себе позволить хороших адвокатов, жертвы плохие свидетели, так что...
– Знаю, – быстро кивнула Алисия, проглатывая тошнотворный комок. – А в данном конкретном случае?
Коп еще сильней покраснел.
– Мне понравилось, как вы работаете с ребятишками в Центре. – Он почти растерянно улыбнулся. – И понравилось, как расправились со Стивенсом. Надо же было духу набраться.
Не столько духу набраться, мысленно поправила его Алисия, сколько голову совсем потерять.
– Наконец, – продолжал Мэтьюс, – хотел предупредить насчет планов адвоката Стивенса. Чтобы вы приготовились.
– Спасибо. Я оценила. – И правда.
– А еще запомните, вы не одна в этом деле. Иногда система перемалывает не тех, кого надо. Даже если ты прав, всякие барри файнмены добиваются, чтобы суд наказал тебя вместо их клиентов. Но у вас есть союзник. Я займусь Флойдом Стивенсом, посмотрю, что можно раскопать.
– Это поможет?
– Кто знает, – пожал он плечами. – Иногда...
Зазвонил телефон. Наверно, из Центра.
– Извините, – бросила она, пробежав мимо Мэтьюса в большую комнату. Но, взяв трубку, услышала вовсе не Реймонда.
– Алисия? Джек. Надо поговорить.
Джек! Алисия виновато оглянулась на детектива, переминавшегося в прихожей с ноги на ногу. При нем нельзя говорить о поджоге. Тихонечко промычала:
