заговорили.
– Вспомнил ваших детишек со СПИДом. Ведь они унаследовали болезнь от корней... очень жаль, что нельзя прирастить их к здоровому дереву, дать возможность расти и избавиться от болезни.
– А. – Она заметно расслабилась. – Знаете, я об этом никогда не думала. Действительно, мысль превосходная.
Мрачная озабоченность не покидала ее, словно она отступила в другое измерение и только с виду оставалась в комнате. Джек гадал, какой нерв оказался случайно задетым, откуда он торчит, куда тянется?
– Если бы это было возможно, – тихо проговорила она из другого измерения.
– Кстати, о ребятишках, как там мой мужичок Гектор?
Алисия моментально вернулась:
– Поправляется. Антибиотик, кажется, помогает. – Она отряхнула руки. – Ну... надо, наверно, поговорить о деле?
– Гм... И да и нет, – хмыкнул Джек.
– Ox, что-то мне это не нравится.
Вполне можно открыто выложить карты на стол.
– Я вчера видел дом вашего отца, и, по-моему, если вы в самом деле хотите его уничтожить, надо искать другой способ, кроме поджога.
– Нет, – категорически заявила она. – Он должен сгореть.
– Но вместе с ним сгорит целый квартал.
– Для предупреждения подобной возможности существует нью-йоркский пожарный департамент.
– Правильно, однако огонь – вещь коварная. Никогда не известно, что выкинет. Переменится ветер и... – Судя по выражению ее лица, усилия напрасны. – Может, какой-нибудь специалист-подрывник, – выдумывал Джек прямо на ходу, – сумел бы заложить заряд так, чтобы дом обрушился внутрь... Могу поискать, разузнать...
Алисия с алебастровой маской на лице медленно и решительно покачала головой:
– Нет. Его надо сжечь. Почему бы вам не согласиться, если я заплачу?
Он пристально посмотрел на нее. Не ожидал ничего подобного. Откуда такое слепое упрямство при столь глубоких рассуждениях о многих вещах? Словно, когда речь заходит о доме, способность разумно мыслить вмиг улетучивается.
Ну, как бы там ни было, он не собирается спорить насчет поджога. Дискуссий на эту тему не будет.
– Потому что я сам решаю, на кого работать и что делать. За это дело предпочитаю не браться.
В течение минуты полного молчания глаза Алисии горели с такой силой, что Джек ждал взрыва. Потом она повернулась, направилась к входной двери, открыла, отступила в сторону.
– Тогда обсуждать больше нечего. Да свидания, Джек.
Правильно поняла. Однако, проходя мимо в дверь, он добавил:
– Просто помните: есть другие возможности. Сделайте несколько глубоких вдохов и поразмыслите, прежде чем искать кого-то другого для этой цели.
– Не беспокойтесь, – бросила она. – Я никого другого не буду искать.
И захлопнула дверь.
Джек медленно пошел вниз по лестнице. Может быть, в самом деле лучше распрощаться с Алисией Клейтон. В квартире 4А живет тяжело изувеченный человеческий отпрыск. Не хотелось бы оказаться поблизости, когда она начнет кусаться и биться о стены.
Теперь, по крайней мере, можно полностью уделить время проблеме Хорхе. Насчет Рамиреса уже выяснилось кое-что любопытное.
Джек оглянулся на дверь Алисии. Все-таки... есть в ней что-то притягательное. Или, лучше сказать, интригующее.
Как там говорится – загадка, скрытая в тайне, окутанной неизвестностью? Вот что собой представляет Алисия Клейтон – загадка, скрытая в тайне, окутанной неизвестностью, в плотной оболочке из пластиковой взрывчатки.
И с очень коротким запалом.
3
– Мне никого искать
Надо позвонить сейчас же, сделать дело как можно скорее. Тот самый дом – раковая опухоль на теле города, на планете, в ее жизни.
Единственное средство – огонь, очистительный огонь...
Среда
1
– Ночью подскочила до 103,4, – доложила Соренсон, когда они вошли в палату Гектора. – Одна доза тайленола хорошо помогла, с тех пор температура нормальная.
