Вспомнилось, что Кэнфилд первым начал бредятину об Ином. Может, из него удастся что-нибудь выкачать, может быть, между делом проговорится, обронит словечко про Мелани.
– Давайте, – согласился Джек. – Вчера мы долго говорили об Ином, хотелось бы продолжить беседу.
– Об Ином? – Выпученные глаза Кэнфилда прищурились. – Как вы с ним соприкоснулись?
Джек постарался скрыть изумление. Неужели у меня какой-то знак на шее?
– Э-э-э... до этого мы еще не дошли.
Кэнфилд огляделся:
– Ну, здесь не место для обсуждения. У меня в номере или у вас?
Он на секунду задумался. Пойдешь с Кэнфилдом – упустишь Рому. С другой стороны, неизвестно, найдется ли Рома, тогда как Кэнфилд – дело верное. Только не хочется, чтоб он увидел загадочные ящики с их содержимым.
– У вас, – сказал он, не предложив объяснений.
Идя следом к лифтам, заметил забившихся в угол Джима Залески с Майлсом Кенуэем, которые переговаривались, склонив друг к другу головы, и замолчали, увидев его.
– Жду снимка с минуту на минуту, – сообщил Кенуэй.
Джек на ходу выставил большой палец.
Значит, разведчик последовал совету сопоставить визуальную информацию о здешнем и кентуккийском Роме. Возможно, выйдет что-нибудь весьма интересное.
– Что за снимок? – спросил Кэнфилд.
– Одного общего знакомого.
Поднимались молча, Кэнфилд деловито грыз ногти, Джек старался не смотреть на обернутые фланелью ноги, неприятно шевелившиеся под пледом. Никак не мог выбросить из головы ответ Мелани на вопрос Лью, что представляют собой эти ноги: «Тебе знать не захочется».
Номер оказался точно таким же, как у него. Вполне можно было бы спутать, если бы не стоящие в последнем непонятные зеленые ящики.
– Ну, давайте-ка вспомним, – усмехнулся Кэнфилд сквозь рыжую бороду Хагара, указывая ему на кресло, – до чего мы дошли.
Он сидел, грызя ноготь, обкусывая мясо вокруг лунки, глядя на Джека чересчур горящим взглядом. Взвинчен больше обычного. Под мышками темнели просоленные полукружия.
– Вчера добрались до зоны «детей Иного», где обитаете вы и Мелани Элер, – напомнил Джек, сидя в кресле на одном уровне с Кэнфилдом. – Потом Рома заметил, что я будто бы им помечен.
– Не «будто бы» – метка присутствует, и вам это известно.
Ты ее тоже видишь? – мысленно спросил замерший Джек. И как можно небрежнее передернул плечами, насколько позволяли напряженные мышцы.
– В самом деле?
– Конечно. Расстегните рубашку, и я докажу.
– Прошу прощения. Не при первом свидании.
Кэнфилд не рассмеялся.
– В чем дело? Боитесь, как бы шрамы вас не связали со мной и с моим врожденным дефектом?
Джек сдержал дрожь, видя, как дернулись под одеялом ноги.
– Все мои шрамы получены через много лет после рождения. Ваши дефекты, как вы говорите, возникли еще до него. Никакой связи не вижу.
– Ах, – вздохнул Кэнфилд, подняв хорошо обкусанный указательный палец. – Но кто вам нанес эти шрамы? Чудовище, верно?
Он вытаращил глаза. Ему и это известно?
– Откуда у вас эти сведения?
– О тварях Иного?
Почему не назвать их своим именем?
– Угу. Откуда вы о них знаете?
– В прошлом году мы с Мелани чувствовали их присутствие. Точно так, как я чувствую шрамы у вас на груди, мы почуяли приближение тварей Иного с востока.
Точно. Ракшасы явились с востока... из Индии... на грузовом пароходе.
– У меня такое впечатление, что вы ни одного никогда не видели.
– Не удостоился чести. Мы искали, но так и не обнаружили.
– Ваше счастье.
– Я думаю иначе. Могу представить их почти... братьями. В конце концов, тоже дети Иного вроде меня и Мелани, хотя в них от него гораздо больше, чем в ком-либо из нас.
