– Мне уже окончательно надоело это слово – Иное...
– Фактически, идеальное слово. Иное означает все, что «не наше», имея в виду человеческий род и реальность, в которой мы живем. Мелани видит в нем своего рода вампира, высасывающего жизнь отовсюду – духовную жизнь. Как только окончательно высосет, настанет немыслимо темное время.
– И как это ему удается?
– Украдкой, когда никто не видит с другой стороны. Открыто вторгнуться не может, пока нынешний домовладелец держит дверь на запоре, но всегда рядом, топчется на самом пороге, не сводит с нас глаз, старается на секунду прорваться, устраивает фантастические пугающие демонстрации, пользуется своим влиянием, сея раздоры, страх и безумие где и когда только можно.
– Например, с помощью собравшейся внизу компании?
Кэнфилд кивнул:
– Одни чувствуют сильнее, другие слабее, но все мы
– Ладно. Хорошо. Допустим, это правда. Но как сейчас, здесь действует это... дьявольское Великое Ничто?
– Оказывая влияние на некоторых восприимчивых личностей, «тронутых им», по выражению Мелани.
– Действительно тронутых, лучше не скажешь, – хмыкнул Джек.
– Интересно, не правда ли, – с улыбкой заметил Кэнфилд, – что слово «тронутый» имеет и другой смысл?
Он об этом не думал, а подумав, не обрадовался.
– Продолжайте.
– Согласные чуткие люди поддаются влиянию и берутся за дело – провоцируют раздоры, обеспечивают прикрытие.
– По команде Иного.
– Не столько по команде, сколько из сочувствия. Не получают прямых приказов, но в определенной мере разделяют его этику.
– О какой же тут этике может идти речь?
– Хорошо, может быть, этика – не идеальное слово. Как насчет «эстетики»? Лучше звучит? Какими бы ни были термины или причины, они стараются внести в повседневную жизнь как можно больше хаоса и разногласий. Несогласные вступают в ответную борьбу, расплачиваясь дорогой ценой.
– Имеются в виду члены СИСУПа.
– Да. Мы называем их «экстрасенсами». К счастью или к несчастью, их нервная система острей реагирует на Иное. Сознание воспринимает постороннее воздействие, поэтому они слышат голоса, поэтому провозглашают безумные на первый взгляд теории.
– Например, о серых инопланетянах, рептилиях, Маджестик-12, Новом Мировом Порядке...
– Мелко мыслите. Все идет из одного источника, от христианской Книги Откровения до иудейской Каббалы и Бхагават-гиты.
– Иными словами, нет никакого теневого правительства, которое пытается контролировать наше сознание.
– Вы не поняли, – покачал головой Кэнфилд. – Я верю в существование теневого правительства, питающего по отношению к нам наихудшие намерения, но его возглавляют не инопланетяне, не ООН, не Сатана, а люди, подчинившиеся влиянию Иного. Заметьте – «влиянию», а не «приказам». Инопланетяне, бесы, представители Нового Мирового Порядка – все это лишь некоторые маски единой безымянной хаотичной силы... множество ликов единственной истины.
– Великое Объединение Мелани... – пробормотал Джек.
– Совершенно верно. Нынешняя конференция тоже своего рода объединение. Члены СИСУПа особенно остро воспринимают Иное, отсюда столь строгий отбор. Нынче все здесь собрались, образовали цельную структуру, где каждый представляет собой нечто вроде линзы, направленной на Иное, фокусирующей, приближающей. Вы, конечно, обратили внимание на напряженную атмосферу в отеле?
– Более или менее. Зачем его фокусировать?
– Только время покажет. Сейчас можно лишь верить, но скоро мы обретем доказательство.
– Доказательство? – переспросил Джек. – Настоящее твердое доказательство? Что-то новенькое.
– Вам не кажется, что ваши шрамы тоже своего рода доказательство?
Джек охотно вернулся к своим шрамам, вспомнив кое-какие слова Кэнфилда:
– Говорите, вы с Мелани «чуяли» тварей в Нью-Йорке, а не знаете, откуда они взялись.
– Конечно, знаем. Из Иного.
– Я имею в виду, из какой страны.
– Из какой страны? Что такое страна? Участок, ограниченный произвольными границами, установленными эфемерными властями.
