Джек развернул фотокопию свидетельства о рождении и положил на стойку:
– Вот. И свидетельство нотариально заверь.
Эрни обладал официальной нотариальной печатью, дубликатом печати настоящего нотариуса из соседнего финансового квартала.
– Будет сделано. – Он прищурился на свидетельство. – Атилла? Может быть, хан Атилла? – Джек увидел мимолетную ухмылку. – Атиллу мы, пожалуй, зачислим в Сент-Алоизиус.
Эрни вытащил из папки диплом средней школы, пришпилил к официальному желтому блокноту.
– Вот так вот, – пробурчал он, царапая что-то в блокноте. – Теперь мы имеем Джона Атиллу. Дата рождения?
– Там все указано, – кивнул Джек на свидетельство.
– Ясно. Адрес?
Джек назвал адрес почтового ящика в Хобокене.
– Когда закончил?
– Чего?
Неужели надо объяснять, написалось на физиономии Эрни.
– Школу, естественно. Дата указывается в каждом дипломе.
– Дай подумать... Шестнадцать только что стукнуло, значит, два года назад.
– Ясно. Фото у меня имеется подходящее. Когда потребуется?
– Да не к спеху. На следующей неделе годится.
– Хорошо. А то у меня небольшая запарка.
– Расценки обычные?
– Угу.
– Тогда до понедельника.
Джек снова перевернул табличку, отпер дверь, вышел на Десятую авеню. Посмотрел на часы у себя на руке. Пора возвращаться в отель. Будем надеяться, регистраторы подыскали номер. Как ни странно, не терпится приобщиться к Обществу по разоблачению секретных организаций и объяснению необъяснимых явлений. Он никогда еще не был «участником».
4
Джеку посчастливилось. Одна из членов СИСУПа не смогла приехать по неким неожиданным семейным обстоятельствам, можно было занять ее место.
Он заглянул в номер на пятом этаже окнами на улицу. Типичная гостиничная обстановка: оштукатуренный потолок, на стенах дежурные плотные бежевые обои, телевизор, платяной шкаф, две двуспальные кровати, двойные шторы на окнах, неопределенные гравюры в рамках с изображением прудов и ветвей. Однако бесцветное окружение не облегчало непонятного беспокойства, испытываемого с той минуты, как он впервые вошел в здание, словно воздух здесь был заряжен какой-то леденящей энергией.
Распаковывая спортивную сумку с захваченной из дома одеждой на смену, Джек вдруг услышал стук в дверь. Выглянул в дверной глазок, ожидая увидеть Лью, но вместо него обнаружил стоявшую в коридоре Олив Фарину.
– Надеюсь, я не помешала вам, мистер Шелби? – сказала она, когда он открыл дверь. – Разрешите войти? Хочу задать пару вопросов.
Джек в недоумении заколебался. Чего ей тут надо?
Впрочем, дама безобидная, а выслушать пару вопросов весьма любопытно.
– Конечно, пожалуйста.
Отступил в сторону, Олив вошла нерешительно, заглянув по пути в ванную, словно опасаясь, что там кто-то прячется.
– Вы один?
– Только что был один.
Гостья остановилась перед телевизором посреди комнаты, повернулась к нему:
– Сделаете одолжение, прежде чем поговорим?
– Смотря какое.
Она подняла висевшее на шее серебряное распятие:
– Возьмите.
– Что?
– Просто подержите в руке, сосчитайте до десяти.
Ничего себе, подумал Джек. Пошли «Песенки с приветом»[16] .
Впрочем, кивнул, крепко схватил распятие, решительно подавляя маниакальное желание взвыть
