Бездна

наращиваются защитные жировые слои.

– Сразу диагноз поставила, ничего не спросив? Обычно с пациентами принято обращаться иначе.

– Это не обычная женщина. Я, конечно, сперва посчитала ее сумасшедшей, но она меня уговорила пройти курс восстановления памяти. И, к моему бесконечному ужасу, оказалась права. Ко мне вернулись детские воспоминания о гнусных сатанинских ритуалах.

Джек промолчал. Он читал статью в «Таймс», утверждавшую, что оживляющая память терапия скорее внушает, чем восстанавливает воспоминания.

Олив вытащила из кармашка пиджака в цветочек платок, промокнула глаза.

– Родители все отрицали до последнего дня своей жизни, поэтому не удалось узнать, не вживили ли мне какой-нибудь чип 666.

– Почему вы считаете...

– Потому что они меня мучили! – Глаза вновь наполнились слезами. – Я вспомнила! Увидела, как вокруг меня стоят фигуры в черных хламидах, вы же слышали про людей в черном, про них сняли смешную комедию, но те были самыми что ни на есть настоящими, и, поверьте, в них не было ровно ничего смешного!

– Олив, успокойтесь, – попросил Джек, боясь, чтоб она не пошла в полный разнос. – Все в порядке.

– Ничего не в порядке! Сатанинские культы требуют человеческих жертв, мне просто повезло уцелеть. Я с тех пор думаю, что не зря уцелела. Наверняка вживили чип 666. Он будет мной управлять до конца света. На мне стоит печать. Я не вознесусь на небеса, меня постигнет кара.

– Надо попросту сделать рентген...

– Рентген их не показывает! Мне без конца просвечивали легкие, делали УЗИ, сканировали – якобы безрезультатно.

– Якобы?

– Начинаю подозревать, что врачи в сговоре с ЦРУ и Сатаной вживляют эти самые чипы в кого только можно. Поэтому я должна знать, когда придет конец света... приготовиться... очиститься... Если Мелани вновь с вами свяжется, спросите насчет конца света, ладно? Пожалуйста! Мне надо знать.

Презрительно-насмешливое настроение Джека улетучилось при виде неподдельно страдальческого выражения ее лица. Глупые страхи, но перед ним сидит женщина, глубоко озабоченная серьезными проблемами. Хорошо бы на пару минут повидаться с той самой целительницей, которая ее наставила на этот путь.

– Конечно, – тихо сказал он. – Если свяжется, первым делом спрошу.

– Спасибо, – просияла она, – ох спасибо. И скажите, что дискетки у меня. – Олив вытаращила глаза, зажав рукой рот.

– Какие дискетки?

– Никакие, – поспешно сказала она. – Ерунда. Забудьте.

Он вспомнил пустую папку ТВО в компьютере Мелани.

– Компьютерные? – Пошла чистая импровизация. – Мелани мне рассказывала о файлах с Теорией Великого Объединения. Говорила, что переписала из предосторожности, отдала на хранение верному человеку. – Дальше дело темное. – Случайно, не вам?

– Теорию? Дело всей ее жизни? – Олив застыла, пристально на него глядя.

Джек кивнул:

– Надеюсь, они в надежном месте.

– Да, хотя я не разбираюсь в компьютерах, не знаю, что там записано. И никак не пойму, почему она их не оставила Лью. Может, не доверяет ему, как считаете?

Хороший вопрос. Почему она не оставила дискетки мужу?

– Не знаю, Олив. Я ведь с ней никогда не встречался и с Лью познакомился только во вторник.

– Мы с Мелани очень близки. Она славная, добрая, никогда ни о ком плохо не отзовется. Мне почти как сестра.

Не слишком похоже на нарисованный Лью портрет женщины, которая ни с кем не дружит, ни с кем не общается.

– Если с ней что-то случилось... – Олив шмыгнула носом, сморгнув слезы.

– Знаете, – медленно, осторожно вымолвил Джек, – я немножечко разбираюсь в компьютерах. Может, удастся помочь вам с дискетками...

– Нет, – качнула она головой и прищурилась. – Почему вас так интересуют дискеты?

– Ну, – снова принялся импровизировать Джек с недоверчивой дамочкой, – Мелани как-то обо мне узнала. Интересно, откуда. Вдруг нашлась бы какая-нибудь подсказка...

– Нет-нет-нет, я дала обещание, что их никто не увидит!

– Хорошо, – уступил он, примирительно подняв руки, чтобы снова не заводить ее. – Правильно. Надо оправдать доверие. О дискетках еще кто-нибудь знает?

– До этой минуты никто.

– Прекрасно. Пусть и в дальнейшем никто не узнает. Я никому не скажу, даже Лью.

Она вытерла глаза, взяла себя в руки, встала.