— Нет, Джеки. Не получится.
— Кейт, ну, пожалуйста…
Джек осторожно погладил ее запястье. Он тонул в эмоциях и хотел, чтобы она пожалела его. Это же Кейт, его старшая сестра Кейт, он не встречал никого лучше ее, кто так же хорошо относился бы к нему — даже после всех обид, которые он нанес ей. Она вспоминала его не лучшим образом. Он это заслужил и должен как-то исправить.
Она покачала головой, и чувствовалось, что она… едва ли не боится его.
Боится его? Этого не может быть. Чего ради?
— Послушай. Это мой город. Если я не смогу помочь тебе с подругой, клянусь, не знаю, кто сможет. А если и это не сработает, по крайней мере, мы сможем поговорить. Ну же, Кейт! Ради старых времен…
Может, он в самом деле растрогал ее, но Джек почувствовал,
— Хорошо. Но только недолго.
— Вот и отлично. Что ты предпочитаешь — кофе или выпить?
— В нормальных обстоятельствах я бы попросила кофе, но думаю, что сейчас стоит выпить.
— Понял тебя. Давай поищем место, где нет музыки.
Он взял сестру под руку и вывел ее на улицу. Идя по Седьмой авеню, он прикидывал, что осмелится рассказать ей о себе, о своей жизни. Он как бы проговаривал этот монолог. Но самое главное — она снова была с ним, и он не позволит ей уйти, пока хоть чем-то не загладит ту боль, что причинил сестре.
8
Кейт смотрела на мужчину, сидящего по другую сторону стола. Джеки… ее младший братишка… хотя сейчас его трудно считать младшим. Ей пришло в голову, что теперь придется называть его Джеком.
Они заглянули в заведение, именовавшееся «Три короны», которое, как Джек сказал, должно их устроить. По правой стене тянулась пятидесятифутовая стойка бара, а по левой — ряд ниш с дубовыми панелями. Дуб был повсюду. Но народу было немного. В основном смесь любовных пар и геев самого разного возраста. Привычная картина для Челси. Мягкое освещение и приглушенный звук телевизора над стойкой. Они нашли пустую нишу в самом конце бара. Официантов не было, и Джек сам направился к стойке, откуда тут же вернулся с джин-тоником для нее и пинтой «Харпа» для себя.
Она быстро осушила свой стакан до половины, надеясь, что это поможет справиться с шоком и внутренней дрожью, которая продолжала сотрясать ее. Джеки! Из всех людей — именно он! И что хуже всего, она рассказала автоответчику и о «моей подруге», и о секте. Она не может позволить, чтобы он узнал о ней и о Жаннет. На это никто не имеет права. Пока еще.
Джеки… Джек. Какая-то часть Кейт хотела возненавидеть его за ту боль, которую он всем причинил. Ну, не всем. Том был слишком занят собой, чтобы беспокоиться о ком-то, кто хоть на дюйм отстоял от него. Но, черт возьми, они с отцом чуть с ума не сошли из-за Джека.
Тем не менее сейчас, когда она смотрела на него, ей страшно хотелось улыбнуться. Или громко рассмеяться. Она встретилась с ним в ужасное для себя время, но, несмотря на все, что случилось — строго говоря, еще не случилось — между ними, она не могла отрицать, что при виде его у нее сжимается сердце от радости. Джеки… она помогала кормить его и менять ему пеленки, когда он был младенцем, читала ему сказки и сидела с ним в детские годы. А сейчас она видит его перед собой. Господи, как он изменился. В последний раз, когда она видела его, он был мальчишкой — старшекурсник в колледже Рутгерса, остался всего один семестр. Но продолжал быть мальчишкой. После смерти матери он потемнел и помрачнел.
Она все еще чувствовала в нем какую-то сумрачность, но, похоже, ему было вполне комфортно в своем новом обличье. Подростком Джеки был худ и костляв, а сейчас она видела, как под тканью рубашки перекатывались упругие мускулы. Но вроде из-под волос через правый висок тянется заживший шрам? Да, точно. Ему недели четыре. Как он получил его?
Он сказал, что это его город, и она верила ему. Он был плоть от плоти здешних мест, легко и непринужденно чувствуя себя на улицах. Она не могла понять, то ли они приняли его, то ли он их. Но, как бы там ни было, казалось, что они предназначены друг для друга.
Но младший ли братишка или нет, она должна свести общение к минимуму. Один тоник, обещание не терять связи — и на выход. Поговорить о семье, о добрых старых временах, когда мама управляла их курятником, — но ни слова о Жаннет и о секте. Кейт найдет другой способ, без младшего брата, чтобы разобраться с ними.
Так они и разговаривали.
Кейт действительно вела себя именно так, как и наметила. Рассказывала в основном о Кевине и о Лиззи; коснулась — очень бегло — развода с Роном, поделилась кое-какими подробностями о своей работе педиатра… словом, выпустила пар.
— Часто видишься с Томом? — помолчав, спросил Джек.
Она покачала головой:
— Нет. Ты же знаешь, что он судья в Филадельфии.
— Слышал.
— С третьей женой. Мельком виделись с ним на Рождество. Когда ты был моложе, мне это как-то не бросалось в глаза, но вы с ним потрясающе похожи. Прибавить тебе десять лет и двадцать фунтов да еще немного седины в волосах — и вас можно считать близнецами.
— Мой старший брат, — нахмурившись, покачал головой Джек. — Надо же, стал судьей.
Удивившись разочарованному тону Джека, Кейт подняла стакан для очередного глотка, но обнаружила в нем
— Время для еще одного, — сказал Джек, отбирая у нее стакан.
Прежде чем Кейт успела возразить, он поднялся и отошел от столика.
Двигается как кошка, подумала она, глядя ему вслед.
Время менять тему. До сих пор разговор напоминал улицу с односторонним движением. Пришел его черед.
— Итак, — сказала она, когда он поставил перед ней вторую порцию. — Хватит обо мне. Мне нужно получить ответы от тебя. Больше всего я хочу знать, почему ты просто взял и исчез из нашей жизни. Из-за того, что случилось с мамой?
Джек кивнул:
— Косвенным образом.
Так я и знала! — подумала Кейт. Знала, знала, знала!
— Мы все были в полном отчаянии, Джек. Но почему?..
— Вас не было в машине, когда тот кусок шлакобетона врезался в ветровое стекло, Кейт. Вы не видели, как жизнь утекает из нее, как тускнеют ее глаза.
— О'кей. Меня там не было. Как и Тома. Но отец был, и он…
— Отец ничего не смог сделать. А
— Не понимаю, — растерянно сказала она. — Что — смог?
Он долго смотрел на нее, словно взвешивая важность решения, которое ему предстояло принять. Наконец он заговорил.
— Я нашел его, — мягко сказал он. — Это потребовало времени, но я нашел парня, который это сделал.
— Который что сделал?
— Уронил кусок шлакобетона на проезжающую машину.
Это признание пронзило ее. Джек уходил на поиски… он охотился… сам по себе?
— Почему ты никогда так и не рассказал? Ты сообщил полиции?
Он покачал головой:
— Нет. Я сам этим занялся.
— И что… что ты сделал?..
Вдруг с лица Джека словно сползла маска. Когда Кейт заглянула ему в глаза, ей показалось, что она смотрит в пропасть.
И голос его оставался тихим, ровным и холодным, как пропасть.
