Беккер загоготал.
— Здорово я тебя купил, верно? Я был уверен, что нашел ее, и вдруг оказывается, что она черная, как пиковый туз. Разве это не забавно?
Что-то взорвалось в груди у Джима. Он переложил фото в левую руку и ударил Беккера в лицо. Пытаясь сохранить равновесие, тот нелепо взмахнул руками, потом, спотыкаясь, отступил за дверь и растянулся навзничь на крыльце. Из носа у него закапала кровь. Он поднял глаза и ошарашенно посмотрел на Джима.
— За что?
— За то, что ты такой зловредный подонок, — проговорил Джим сквозь стиснутые зубы.
— Ты что, шуток не понимаешь?
— Это не смешно, идиот! А теперь убирайся отсюда ко всем чертям и не вздумай возвращаться!
Он захлопнул дверь и, обернувшись, увидел, что Кэрол потрясенно смотрит на него.
— Извини, — сказал он.
— Все в порядке, — ответила она, обнимая его за плечи. — Он в самом деле поступил с тобой гнусно, но надо ли было тебе…
— Бить его? — Джим покачал головой. — Думаю, что не надо было. — Он сам не получил от этого удовольствия. Возможно, это добрый знак. — Знаешь поговорку…
— Знаю. «Сила есть — ума не надо».
— Прошу сделать для меня исключение из этого правила.
— Просьба удовлетворяется.
— Также прошу приготовить мне какую-нибудь выпивку.
— Тоже удовлетворяется.
Джим взглянул на черное стройное тело Джэззи и ее соблазнительную улыбку.
— Ух! Сделай мне двойную порцию.
5
— А вот и я!
Кэрол внесла пакет с бутылками кока-колы, жареной картошки и чизбургерами в библиотеку. Джим по-прежнему был там, где она оставила его. Усевшись в большое кресло, он углубился в один из вновь найденных дневников Хэнли.
— Эй-эй! — позвала она. — Я пришла. И нечего тут рассиживаться. Это мое кресло.
Джим поднял на нее глаза, но не улыбнулся. Он был явно подавлен, и взгляд его блуждал где-то далеко.
— Что-нибудь случилось? — спросила Кэрол.
— А? — проговорил он, выпрямляясь в кресле. — Нет… Нет, все в порядке. Просто мне немного трудно разобраться в кое-какой научной терминологии, вот и все.
Он был не очень-то разговорчив во время обеда, если, конечно, полуостывшие, вязкие чизбургеры от Уилсона заслуживали такого названия, и она заметила, что перед тем, как выпить кока-колу, он вылил в нее свою порцию виски. Он не завел никакой беседы за столом, что было совершенно не похоже на него. Джим всегда находил темы для разговора. Это могла быть какая-нибудь фантастическая идея или филиппика в связи с тем или иным аспектом текущей политической или общественной обстановки. Но сегодня он безусловно был чем-то поглощен, отвечая на ее попытки разговорить его односложными фразами.
Как только он прожевал свой третий и последний чизбургер, Джим встал и одним глотком допил кока-колу.
— Послушай, надеюсь, ты не против, но я хотел бы вернуться к этим новым дневникам.
— Конечно, иди. Уже нашел там что-нибудь хорошее?
С мрачным лицом он повернулся и пошел в сторону библиотеки.
— Нет. Ничего хорошего.
Кэрол доела второй чизбургер и смахнула обертки и пакетики от жареной картошки обратно в мешок. Потом она пошла в библиотеку. Джим, сгорбившийся над дневником, не поднял глаз. Кэрол побродила вдоль полок в поисках какой-нибудь книги. Здесь стояло много классики, от Эсхила до Висса, но у нее не было настроения приниматься за что-нибудь пространное и серьезное. Она остановилась у кресла, где сидел Джим, и заметила на столике рядом с ним маленький черный дневник. Кэрол вспомнила, что видела его, когда они открыли сейф. Она взяла дневник и заглянула в него. На первой странице большими печатными буквами стоял заголовок:
«ПРОЕКТ «ГЕНЕЗИС»
— Что это такое? — спросила она.
Джим резко поднял голову.
— Что именно?
У Джима расширились глаза, когда он увидел, что держит Кэрол, и он вырвал черную книжку у нее из рук.
— Дай сюда!
— Джим! — удивленно вскрикнула Кэрол.
— Извини, — спохватился он, не в силах скрыть волнение. — Я… я пытаюсь сопоставить все факты, и у меня… не получится, если… они все не будут под рукой. Понимаешь? Прости, что я сорвался. Извини.
Она заметила, что, говоря это, он закрыл дневник, который читал, и сунул черную книжку под него. Она никогда не видела его таким смущенным, таким растерянным, и ей стало не по себе.
— Джим, что случилось?
— Ничего, Кэрол, — ответил он, вставая с кресла.
— Я не верю тебе. Что-то в дневниках волнует тебя. Скажи мне, поделись со мной.
— Нет, нет. Все нормально. Просто чтение идет трудно. Когда я сам во всем разберусь, я подробно расскажу тебе. А сейчас… Я должен сосредоточиться. Я пойду с дневниками наверх, а ты почитай или посмотри телевизор.
— Джим, прошу тебя!
Он повернулся и пошел к лестнице.
— Не беспокойся, Кэрол. Просто дай мне немного времени побыть одному с этими материалами.
Она заметила, что по дороге из библиотеки он прихватил с собой и виски.
Время ползло медленно.
Кэрол пыталась чем-нибудь заняться, но это оказалось не просто. Одержимость Джима этими дневниками и то, как он только что набросился на нее ни с того ни с сего, не давали ей покоя и мешали читать или даже смотреть новый цветной телевизор, стоявший в углу библиотеки. Большую часть вечера Кэрол переключала его с одного канала на другой. «Мстители» показались ей скучными, «Деревенщины из Беверли» и «Зеленые акры» еще более нудными, чем обычно, и даже «Шоу Джонатана Уинтерса» не сумело выдавить из нее улыбки.
Около одиннадцати она не выдержала и поднялась в верхнюю библиотеку, чтобы оторвать Джима от этих проклятых дневников.
Дверь оказалась запертой.
Уже встревоженная, Кэрол стала стучаться в нее.
— Джим, с тобой все в порядке?
Она услышала шелест страниц за дверью, потом Джим открыл ей. Он стоял в дверном проеме, не давая ей войти. Вид у него был затравленный.
— Что тебе? — пробормотал он.
От него пахло виски.
— Уже поздно, — сказала она, стараясь говорить спокойно, — давай на сегодня закончим.
